Пекло

В коридоре раздались шаги, и он обернулся к двери. Вошла стройная медсестра со сложенным одеялом под мышкой и пластиковым стаканчиком в руке. Монк пристегнул протез, чувствуя, как покраснели его щеки. Он так смутился, что его застали без руки, словно застукали с расстегнутой ширинкой.

– Я принесла дополнительное одеяло, – сказала медсестра. – И несколько кусочков льда. В рот не кладите, просто проведите по ее разбитым губам. Пациенты, вышедшие из комы, говорят, что это облегчает боль.

– Спасибо.

Монк взял чашку, благодарный, что ему дали возможность быть хоть чуточку полезным. Когда медсестра укрыла нижнюю половину пациентки вторым одеялом, он осторожно провел кусочком льда по нижней губе Кэт, затем по верхней, как помадой. Хотя жена никогда особенно не красилась. Он искал в чертах ее лица какую-то реакцию.

Ничего…

– Я вас оставлю. – Медсестра вышла.

Губы Кэт порозовели, и Монк вспомнил, как он их целовал.

Я не могу потерять тебя…

Когда льдинка растаяла, вошел руководитель неврологического отделения с медкартой.

– Готовы результаты второй компьютерной томографии, – сообщил доктор Эдмондс.

Монк поставил пластиковый стаканчик на стол и протянул руку, желая взглянуть своими глазами.

– И?..

Эдмондс передал ему заключение.

– Перелом основания черепа привел к повреждению ствола мозга. Наблюдается травма мозжечка и варолиева моста. Остальная часть мозга – высшие церебральные структуры, – похоже, не тронуты.

Монк представил, как Кэт ударили сзади тем самым молотком, который нашли на кухонном полу.

– Сейчас на месте ушиба нет активного кровотечения. Но мы будем его отслеживать и сделаем еще серию томограмм.

Эдмондс уставился на Кэт – казалось, не для того, чтобы проконтролировать ее состояние, а желая избежать зрительного контакта с Монком.

– Я также следил за сердечной деятельностью. ЭКГ показала, что режим сна в норме и иногда сменяется периодами бодрствования.

– Бодрствования? Значит, она приходит в себя? Она не в коме?

Эдмондс вздохнул.

– По моему профессиональному мнению, она в псевдокоме.

Судя по мрачному тону, новости были не радужными.

– В ходе проведения диагностики пациентка не реагировала на боль и громкие звуки. Зрачковый рефлекс на свет в норме, наблюдаются лишь минимальные спонтанные движения глаз.

– Что вы имеете в виду? Говорите прямо.

– Я провел ряд консультаций… По общему мнению, ваша супруга страдает от синдрома изоляции. В результате травмы ствола головного мозга высшие церебральные функции перестали влиять на двигательную систему. В основном она бодрствует, временами полностью осознает происходящее, однако не может пошевелиться.

Монк сглотнул, в глазах у него потемнело.

Эдмондс не сводил взгляда с Кэт.

– Счастье, что дышит она самостоятельно. К сожалению, данная функция, скорее всего, начнет угасать. Даже если этого не произойдет, для долгосрочного ухода мы установим назогастральный зонд для кормления, а также проведем интубацию.

Монк покачал головой, не в силах принять диагноз.

– Выходит, она по большей части в сознании, но не может двигаться и говорить…

– Некоторые пациенты с синдромом изоляции учатся общаться с окружающими путем движения глаз. Однако у вашей жены самопроизвольная активность глазных яблок минимальная. Недостаточная, на наш взгляд, для коммуникации.

Монк попятился, упал на стул и взял Кэт за руку.

– Каков прогноз? Она со временем поправится?

– Вы просили говорить прямо. Что ж, хорошо… Случаи, когда пациенты выздоравливали или заново обретали возможность двигаться, очень редки. В лучшем случае может вернуться минимальная способность шевелить руками или ногами. Либо двигать глазами.

Монк сжал пальцы Кэт.

– Она – боец.

– Тем не менее девяносто процентов таких пациентов в течение четырех месяцев умирают.

В чехле на поясе врача зазвенел телефон. Эдмондс прочитал сообщение, загоревшееся на экране, и рассеянно пробормотал, направляясь к выходу:

– Мне надо идти. Я распоряжусь об интубации.

Снова оставшись в одиночестве, Монк закрыл лоб ладонью, вспомнив разгромленный дом Грея и разбитого хрустального ангелочка. Кэт яростно сражалась, защищая дочерей. И он сделает все возможное, чтобы вернуть их домой.

А тем временем…

– Детка, продолжай бороться, – прошептал ей Монк. – На сей раз за себя.

02 часа 02 минуты

– Как такое возможно? – спросил Грей, ошеломленный заявлением Пейнтера. – Вы предполагаете, СИИ уже создан? И существует? Или существовал?

Директор поднял ладонь.

– Возможно. В восьмидесятые годы исследователь по имени Дуглас Ленат разработал искусственный интеллект под названием «Эвриско», который научился создавать собственные логические правила, исходя из совершенных ошибок, и даже начинал переписывать свой код. Самое удивительное в том, что он стал нарушать правила, которые ему не нравились.

Грей нахмурился.

– Серьезно?

Пейнтер кивнул.