Пекло

Но от мысли, что я никогда так не смогу, потряхивало и даже курить захотелось. Я закрыла дверь комнаты, распахнула окно и прикурила сигарету, дымя прямо на улицу тонкой струйкой.

Это было возможным для нее. Но не для меня…Для меня слово «секс» имело совсем другие ассоциации и было окрашено в цвет боли и смерти. И ни один психолог в мире не смог бы этого изменить. Да и к черту всех этих психологов, колеса, тренинги, гипнозы. Все впустую. И если сегодня ночью мне суждено видеть мертвую маму с простреленной грудной клеткой — я увижу. Так же, как и насилующих меня волосатых ублюдков, которые наглаживали мои ноги и с хрипотцой восторгались тем, какая я маленькая. Везде.

Она не знала об этом. Дина. Никто не знал. И не должны знать. Это мое. Моя боль. Моей она и останется. Помню, когда у меня случился гормональный сбой на фоне депрессии и Фаина отвезла меня к знакомому гинекологу, та посмотрела меня, а потом села за свой компьютер. Я видела это выражение лица. Мне всего шестнадцать, и я не девочка. Видела, как она кривит свои тонкие губешки и поглядывает на меня из-под очков.

— Как давно живешь половой жизнью?

— Года два.

Смотрит исподлобья. Осуждающе, косо.

— Ранние половые связи приводят к самым разным дисфункциям и женским заболеваниям. Мама не говорила тебе об этом?

— Не успела.

— Ясно. Жаль, что не успела. А ведь многое зависит от родителей. Сколько половых партнеров было? Относятся наплевательски к детям, а потом сифилисы, гонореи и спиды. В лучшем случае — аборты. Так сколько партнеров было?

— Много. Около восьми или десяти.

Презрительный взгляд, даже чуть отодвинулась от меня.

— Понятно.

— Та ладно? Что понятно? Вы не стесняйтесь, спрашивайте. Каким видом секса я занималась, и я отвечу. Всеми. Оральным, анальным, вагинальным, в ручку и даже в подмышку, в уши, в волосы. Дальше перечислять?

Строчит и больше на меня не смотрит.

— И каков ваш диагноз?

— Из-за беспорядочных связей у тебя воспалены яичники. Отправлю к венерологу. Сдашь анализы на половые инфекции.

Сунула мне бумажки, а я порвала их на ее глазах и швырнула в лицо.

— Сама сходи к венерологу. Пусть мозги тебе проверит заодно через заплесневелую дырку на предмет гнили.

Вышла, хлопнув дверью.

— Что случилось?

Фаина обняла меня за плечи.

— Что такое? Было страшно?

— Ничего такого. Пошли на УЗИ и к венерологу. Сказала, чтоб я проверилась после такого количества …

Фаина аккуратно отодвинула меня в сторону и ворвалась в кабинет.

— Так откуда я знала? Она ничего не сказала!

— А я говорила задавать вопросы? Я просила проверить на предмет воспалений! Не было у нее никого два года, и никаких заболеваний там нет. А вы уволены. Получите расчет в бухгалтерии и убирайтесь.

— Фаина Марковна, Фаинаааа…

Она вышла ко мне и обняла за плечи.

— Пошли на УЗИ, а потом поужинаем в твоем любимом суши-баре.

* * *

Мухаммад мне нравился тем, что говорил о браке. Говорил об уважении к женщине, о том, что у него никогда не было девушки, и он готов ждать до самой свадьбы. Он…он был единственным, кому я все рассказала. А потом рыдала, а он писал мне слова утешения до самого утра. Никто и никогда не сочувствовал мне так искренне, не поддерживал меня настолько мощно. Я не заметила, как наши переписки и общение стали важной и неотъемлемой частью моей жизни.

Сотовый завибрировал сообщением от Дины.

— Ты веришь, что они приезжают? Веришь?

— Не верю. У меня в голове не укладывается. Обалдеееть.

— У меня тоже. Так, надо успеть в парикмахерскую, на депиляцию, на брови и ресницы. Пойдешь со мной?

— А мне что там делать?

— Ну как? Наводить красоту.

— Я и так красивая.

— Вот приедет твой Мухаммад, увидит, какая ты в жизни великолепная, и охренеет. Потом под юбку к тебе залезет, а там — заросли бамбука.

— Динаааа!

— Что, Дина? Не, ну ты ж не собираешься с ним о звездах говорить?

— Иногда и о звездах говорим. Он очень серьезный. Учится на врача, не то что твой айтишник. Мы обсуждаем философию, историю.

— Фууу, как нудно.

— А дрочить перед камерой друг на друга, значит, не нудно.

— Ты — ханжа!

— Опять, да? Хочешь поссориться?

— Не хочу. Бесишь просто. Я не такая, я жду трамвая. Карин…а вы о смене религии не говорили? Стала бы мусульманкой ради него?

— Не знаю…Если бы это было для него так важно, может и стала бы. Я вообще в Бога не верю.

— И я бы стала…Иса говорит, что по-другому нам с ним вместе быть нельзя.

На экране компьютера показалась аватарка с лицом Мухаммада:

— Прости, Дин, мне Мухаммад звонит.

Я тут же отключила звонок и ответила ему.

— Малышка, привет. А мы уже в Стамбуле. Видишь, как красиво?

Повертел камерой, выхватывая берег моря, пальмы, розовый закат.

— Круто, да. А как ты оказался в Стамбуле?

— Ну я ж с пересадками. Прямого не было.

— А теперь когда твой самолет вылетает?

— Детка… — он куда-то обернулся, потом снова посмотрел в камеру, — засада у нас тут. Рейс отменили.

— Как отменили?

Улыбка сползла с лица. Ну вот…как всегда, когда мне слишком хорошо, что-то случается …чтоб сильно не наслаждалась жизнью.