Пекло

— Прежде чем ты позорно сбежишь, вместо того, чтобы встать против Зарецкого рядом со мной и дать ему бой?

— Да, бл**ь, ты услышишь меня или нет?! Почему ты даже не хочешь спросить, почему я так делаю?

— Потому что мне неинтересно, Зверь. Ты мне уже всё сказал. Не один раз. Единственное, чему я реально рад — тому, что отец мертв, и ему не так больно, как мне.

И по хрен, что это запрещённый приём. Тот самый удар по болевой точке, после которого не каждый может встать. Ход конём. По хреееен. Если я остаюсь один, то лучше вырывать с мясом все сомнения.

* * *

И снова ощущение, что голова взорвётся к чертям. А всё из-за братца. Чтоб ему! Он реально с катушек съезжает. Причём не медленно, как следовало бы сходить кому-то с его мозгами и хладнокровным темпераментом, а быстро и окончательно. Лекса его раньше Андроидом называла. Честно говоря, это прозвище ему куда больше Графа шло. Но сейчас он мне напоминал ребёнка. Эгоистичного, капризного, обозлённого на весь мир ребёнка, забившегося в истерике и не желавшего прислушиваться к доводам взрослых.

Н-да…если б кто мог представить, что из нас двоих взрослым буду я…

Граф конкретную кашу заварил, что уж говорить, и я не уверен, что смогу расхлебать её вместе с ним. Как бы ни хотел. Я подошёл к стойке бара и плеснул себе виски. Это долбаное чувство, когда рвёт на части от злости и безысходности. Как воздух нужен план дальнейших действий, но тот, что постепенно складывался в голове, мне кардинально не нравился. Да, были варианты до нашей последней встречи с Вороновым, но она внесла свои коррективы. Точнее, она попросту заставила отмести все. И потом, уже когда в голову неожиданно пришла идея отвезти семью в Прагу, спрятать их от всех, осторожно, несмело, подавляемая сомнениями, начала вырисовываться одна. Та, которую отмёл сразу же. Вот прям сразу, как только посмела в голову заглянуть. Потому что это мог быть только крайний вариант. Я, конечно, всегда был и останусь, к вящему сожалению окружающих, ублюдком…но не настолько же конченым, в конце концов? Ну, потому что это бред. Только не сейчас. Не после того, что произошло три года назад. Не тогда, когда мы были по-настоящему, безоговорочно счастливы, пусть и не такое долгое время.

Но часы шли, день сменял ночь, люди Графа шаг за шагом вели нас в самый эпицентр войны, и я понимал, что других вариантов я пока не видел. Да, пусть тот, к которому я всё больше склонялся, и будет весьма болезненным для нас, но он, по крайней мере, способен обеспечить безопасность моей семьи. И помощь брату. А самое главное — спасение Карине.

И пусть для этого Макс Воронов в очередной раз окажется самой последней тварью в стае. Мне не привыкать. Да и Графу самому тоже. Но вот Дарина…чёёёёёёрт…только суметь бы её вывести за границы этой игры.

Встреча с Волковым прошла не совсем так, как я рассчитывал. Нет, конечно, я не настолько наивен, чтобы думать, что придурок с распростёртыми объятиями пойдёт на встречу. Но, как говорится, надежда — наше всё, умирает последней, и тому подобное…

Более того, этот напыщенный болван, вместо того, чтобы адекватно и сразу согласиться на встречу, выгодную нам обоим, долго ломался. Как будто я с ним не разговаривать собирался, а целку его рвать! Сука!

Но с учётом того, что снова то тут, то там появлялось ненавязчиво таааак то имя Нармузиновых, а то и Зарецкого, можно было предположить, что Волков затаился, выбирая сторону, к которой следует примкнуть.

На этом фоне даже удивился, что он позвал меня к себе домой, не дурак, видимо. Не захотел разговаривать со мной на публике. Ведь неизвестно ещё, чем обернётся надвигающаяся война, так зачем светить себя заранее с одной из сторон? Умная сволочь.

Пока ехал к нему, тщательно обдумывал, ЧТО ему скажу. Был практически уверен, что он сразу согласится. Так как, несмотря на пошатнувшееся положение Андрея, Вороны всё ещё достаточно сильны, и только безумец решится открыто бросить им вызов. Похитители Карины, вот например, до сих пор не объявились. Значит, боятся-таки открыто лезть на рожон. Что ж, как обычно, этим безумцем придется стать мне. Тем самым ублюдком. Всё же, да, тем самым конченным ублюдком.

* * *

Волков пригласил меня в гостиную и, предложив виски, начал рассуждать на тему о необходимости быть особо осмотрительным в "такое нелёгкое для всех время". Я слушал его краем уха в то время, пока меня разбирала злость от осознания того, что Алексей не подпишет в ближайшее время бумаги, которые развяжут мне руки. Я знал, что внешне остаюсь таким же равнодушным, как и зашёл в этот дом, но чего мне стоила эта показная невозмутимость…

— Макс, познакомься, это моя дочь София. София, это Максим Воронов. Мой партнер и весьма известный и влиятельный человек.