Пекло

Небо было застлано тучами, низкое и словно набрякшее. Обливаясь потом, Джорджия шагала по Черч-стрит, потом свернула направо на Джакаранда-роуд и между домами пошла к Оушен-роуд и Коралловому морю. Она миновала банк, небольшой бронзовый мемориал в честь трех жителей Налгарры, которые погибли во Второй мировой войне. Двое толстяков в ботинках и шортах пили кофе в своем фургоне и старательно отводили от нее взгляд, когда она проходила мимо. Надо постричься, подумала Джорджия, но только не тут, а то из меня сделают пуделя. Подожду до Сиднея.

Перейдя на другую сторону Оушен-роуд, Джорджия зашла в кафе Мика и заказала дюжину жаренных во фритюре устриц. Было не больше четверти десятого, однако после полицейского допроса и беседы с Дэниелом ей казалось, что уже наступило время ланча, и яичницы с беконом Джорджии не хотелось. Мика не было, и она заговорила с парнем, который смешивал тесто и одновременно сравнивал достоинства и недостатки устриц со всего света, например, он расхваливал жирные и мягкие дублинские устрицы, мол, остальные плоские, как блины, и в два раза меньше. Слава богу, хоть тут ей не задают вопросов о замужестве.

Десять минут спустя с пакетом теплых устриц в руке она отправилась на берег в надежде наполнить душу покоем бескрайнего пространства перед встречей с Бри. Джорджия шла по утоптанной песчаной тропинке между ратушей и спортивной площадкой, на ходу поедая свои устрицы. В просветах между мангровыми деревьями виднелась сверкающая Парунга, неторопливо несущая свои воды в океан. Слышен был шум мощного мотора. Наверное, полицейский катер вышел на разведку.

Соленый сок потек по подбородку, и Джорджия стерла его тыльной стороной ладони, размышляя о том, как много устриц съела она за свою жизнь. Сотни? Наверное, тысячи. Джорджия любила устриц, всегда любила. Выйдя на берег, она остановилась, обратив внимание на новый знак, воткнутый в песок. Красно-белая надпись на деревянной дощечке гласила: «Осторожно: крокодилы!»

У Джорджии душа ушла в пятки. Тут только крокодилов не хватало, и она обшарила глазами окрестности. Значит, на берег океана тоже лучше не соваться? На мгновение она превратилась в сторонницу миссис Скутчингс. Если бы в прошлый сезон крокодил не напал на американца, этого знака не было бы и в помине. Или был бы? Может, кто-то увидел старого, согнанного с насиженного места крокодила и поставил предупредительный знак?

— Что бы ни было в пакете, пахнет вкусно, — услышала она прямо за своей спиной мужской голос, и озноб пробежал у нее по коже.

Ли Денхэм пристально смотрел на нее. На нем были синие джинсы, засунутые в ботинки, и серая майка. На груди красовалась алая надпись: «Волны встречаю стоя».

— Прошу прощения за то, что испортил прическу, — сказал он. — Черт знает что получилось.

— Где ты был? — спросила Джорджия, от страха приняв угрожающий тон. — Все тебя ищут!

— Это крабовые палочки?

Он попытался заглянуть в пакет. Над левым глазом у него красовалась полоска пластыря, ухо перевязано. Тем не менее энергия буквально била в нем ключом.

— Устрицы.

Джорджия протянула ему пакет.

Он взял две штучки и одну тотчас положил в рот.

— Вкусно, — приглушенно проговорил он. — Никогда не пробовал их в таком виде.

— Где ты был? Исчез, будто сквозь землю провалился.

Словно не слыша ее вопроса, Ли взялся за вторую устрицу:

— Здесь очень красиво. По-настоящему красиво. А я и не знал. Видишь вон там крабов? Размером с мой ноготь, но расцветка фантастическая. Как драгоценные камни.

Он был прав. Хотя солнца не было, крабовые панцири сверкали как сапфиры.

— Посмотри.

Ли наклонился и поднял панцирь цвета жемчужины.

— Брось!

Он удивленно посмотрел на нее:

— Почему?

— А вдруг это конус?

Ли выпрямился и уставился на раковину:

— Что?

— Ядовитый моллюск, который живет в раковине.

— Ядовитый? Не может быть.

— Такой же, как скат, голубокольчатый осьминог, рыба-камень. Но этот хуже других, потому что лучше маскируется. Стоит на него наткнуться, и он шипом протыкает даже ботинок, чтобы впустить в ногу яд.

— И что потом?

— Потом человек умирает.

Ли мигнул:

— Господи, я понятия не имел…

Джорджия достала из пакета устрицу и протянула ему. И тотчас внимание обоих привлекло движение на берегу. Джорджия первая увидела кроншнепа. Маленькая коричневая скромненькая птичка завтракала креветками, которых находила между мангровыми деревьями.

— Она тоже ядовитая?

— Нет, насколько мне известно.

— Рад слышать, — с иронией произнес Ли и продолжал тем же тоном: — У тебя было трудное утро. Много визитеров.

Откуда ему известно? В замешательстве, она спросила:

— Ты о полицейских?

— О Касселе и Риггсе. И о сержанте Картере. — Прочитать что-нибудь по его лицу было невозможно. — Неожиданный поворот событий, как в книге.

Джорджии стало не по себе:

— Ты следил за мной?

Ли едва заметно улыбнулся:

— Я за тебя отвечаю после всего случившегося.

Чувствуя, как по спине пробежали мурашки, Джорджия произнесла:

— Неужели? Что ж. Я ведь еще не поблагодарила тебя, правильно? Спасибо.

— Лучше не говори никому, что видела меня, — отозвался Ли. — Особенно Картеру.

— Это почему?