Пеле, Гарринча, футбол-2

Мне приходилось не раз общаться с настоящими индейцами в среде их обитания — в Амазонии. Однажды я добрался до географического центра Бразилии, где существует нечто вроде резервации для аборигенов этой страны: так называемый «Национальный парк Шингу», находящийся на берегах реки Таутуари (которая впадает в реку Кулуэни, впадающую в еще более полноводную реку Шингу, изливающую в конце концов свои воды в Амазонку). Я сдружился там с Орландо и Клаудио Вилас-Боас, с Ноэлом Нутелсом и некоторыми другими специалистами по индейской культуре, и все это помогло мне понять, что индейцев нельзя считать «слаборазвитыми», «низшей расой» или «отсталым» аппендиксом нашей цивилизации. Как сказал мне Орландо Вилас-Боас, проживший бок о бок с индейцам почти сорок лет, они просто ДРУГИЕ по сравнению с нами. У них другой подход к жизни, другая шкала ценностей, другие мысли и представления о том, что такое «хорошо» и что такое «плохо». Они живут на одной с нами планете, но являются иной цивилизацией.

Отсюда и объяснение всех странностей Манэ Гарринчи, его потрясающего «неумения» жить, отсюда отсутствие у него интереса к суммам, которые картолы проставляли в его контрактах. (Индейцы никогда ничего не планируют, кроме самых ближайших дел: сегодняшней охоты, рыбной ловли или завтрашнего праздника поминовения усопших. Индейцы живут только сегодняшним днем.)

Отсюда его фаталистическая готовность покорно смириться с ударами судьбы. Отсюда — полное отсутствие интереса к тому, что произойдет с ним в будущем. И безразличие к тому, что происходит с ним и вокруг него сегодня. Отсюда — непонимание многих простых вещей, столь очевидных для любого из нас.

Отсюда же и его феноменальный сексуальный аппетит, о котором близко знавшие его люди рассказывают со смешанными чувствами ужаса и восхищения.

(Мне приходилось не раз слышать от тех, кто был дружен с Манэ, что иногда он во время беседы с друзьями в своем доме вдруг нервно вскакивал, бежал в соседнюю комнату, где отдыхала от трудов праведных Эльза Соарес, и лихорадочно занимался с ней любовью, не заботясь о том, что через неприкрытую дверь звуковая партитура этой бурной мизансцены становится достоянием гостей, которые с улыбкой и завистью комментируют темперамент амфитриона. Через пять-десять минут, удовлетворенно посапывая, Гарринча возвращается к гостям и продолжает беседу…)

Именно этими чертами был обусловлен и трагикомический эпизод (о нем мне рассказал Жоан Салданья), в ходе которого великий футболист едва не попал за решетку по причине своего необузданного темперамента.

Началась эта история в 1959 году в Швеции, где «Ботафого» был на очередных футбольных гастролях. В каком-то маленьком провинциальном городке, где команда находилась проездом всего сутки, день и ночь, Гарринча соблазнил горничную, пришедшую убрать номер. Игроков там, как всегда, разместили в комнатах по двое, но сосед Маноэла отлучился в бар выпить бутылку пива, а Гарринча за эти двадцать минут умудрился сделать свое привычное и приятное дело.

А через несколько часов команда снялась с якорей и отправилась в какой-то другой город на очередной матч.

Обычный дорожный «роман», заурядная, казалось бы, история: такие мимолетные приключения являются неизбежным следствием драконовской строгости режимов, навязываемых спортсменам. И сам Гарринча, и тысячи других его коллег в разных городах и странах проделывали такие операции миллионы раз. И много еще будет таких приключений на разных широтах и меридианах. Но только с вечным неудачником и ненасытным сексуальным хищником Гарринчей одно из них вдруг обрело характер то ли шекспировской трагедии, то ли опереточного фарса, то ли полицейского детектива. Смотря с какой стороны глядеть…

Оказалось, во-первых, что случайная подруга, которую Манэ одарил своей стремительной и жаркой двадцатиминутной любовью, была, увы, несовершеннолетней.

Во-вторых, вскоре, как и следовало ожидать, обнаружились те самые последствия, которые так огорчают юных дев, доверяющих свою чистоту и нежность неопытным сверстникам или опытным, но случайным ловеласам.

Случись это в Бразилии, никто бы и бровью не повел. Но в чопорной скандинавской стране разгорелся скандал. Общество защиты одиноких матерей мгновенно установило по книгам регистрации отеля имя преступника, совершившего гнусный акт растления малолетней согражданки, и развернуло грандиозную кампанию с целью его поимки и примерного наказания. В Рио-де-Жанейро полетели письма и телексы с категорическим требованием выдать злодея для свершения над ним суда по законам цивилизованного мира.

Но кто, скажите на милость, в канцелярии бразильского профессионального футбольного клуба, занятого множеством больших и малых повседневных проблем, связанных с бесконечными футбольным турнирами и чемпионатами, будет обращать внимание на какие-то странные письма из Швеции относительно каких-то внебрачных детей?! Кто станет хотя бы дочитывать до конца депеши и телеграммы с этим вздором?!