Пэлем Гренвилл Вудхаус. О пользе оптимизма

По возвращении в Лондон Вудхаус становится «главным экспертом» по Штатам; в летнем выпуске «Punch» за 1904 год печатается его американский обзор под провокативным заглавием «Светские новости из Штатов. Строго по секрету». Гонорары Вудхауса растут с каждым днем: за «Вильгельма Телля на новый лад», комическое переложение для подростков популярной швейцарской легенды, он получил 60 фунтов – раньше, «до Америки», ему столько не платили. Его регулярная рубрика «Кстати говоря» – в «Globe», да и на лондонском рынке юмористической литературы в целом, одна из самых востребованных. «Strand» и «Punch» заказывают ему еженедельное стихотворение. «Pearson’s Magazine» печатает два его рассказа и два стихотворения – и готов напечатать еще. В общей сложности в 1904 году он выпустил пять книг. И пишет шестую – «Любовь среди цыплят», первый «полноформатный» роман, который выйдет в июне 1906 года и в котором впервые появляется неувядаемый Стэнли Фэзерстоун Акридж.

«Он из тех людей, – говорит про Акриджа еще один персонаж романа, начинающий литератор Джереми Гарнет, – что пригласит вас в ресторан, возьмет у вас в долг, чтобы расплатиться за ваш с ним ужин, после чего впутает вас в драку с кэбменом».

А в конце 1904 года, за который Вудхаус заработал без малого 500 фунтов, он получает заманчивое предложение несколько иного рода. Популярный драматург Оуэн Холл (псевдоним Джеймса Дэвиса) предлагает ему сочинить комические куплеты для музыкальной комедии «Сержант Ни-Тпру-Ни-Ну» в театре «Стрэнд». Куплеты, вероятно, удались, ибо спустя полтора года, в марте 1906-го, известный драматург, режиссер и актер Сеймур Хикс, упрочив успех «Сержанта», Вудхауса и свой собственный, приглашает писателя штатным либреттистом в прославленный «Олдвич». Первой опереткой, для которой он должен был сочинять стихи, стала «Красотка из Бата» в постановке Хикса. Первой – и далеко не последней. За «Красоткой из Бата» (287 спектаклей!) последовала «Моя дорогая» (этот мюзикл игрался уже в собственном театре Хикса), за «Моей дорогой» – «Почетная степень», за «Почетной степенью» – «Дочь бандита» в соавторстве с Гербертом Уэстбруком. «Изменяет» Вудхаус Хиксу и с другими лондонскими музыкальными театрами, среди них и знаменитый «Гейти».

Вудхаусу прочат лавры великого Уильяма Гилберта, его давнего кумира. Дело теперь было за Салливаном. И Салливан номер два нашелся за океаном. Из Нью-Йорка, специально для «Красотки из Бата», был выписан совсем еще молодой – всего-то двадцать один год – американский композитор Джером Керн. Молодой да ранний: вундеркинд, бездна ума, обаяния, самоуверенности. Так родилось трио, пришедшее на смену дуэту Гилберт-Салливан: Хикс-Вудхаус-Керн. (Пройдет несколько лет, и это трио – в несколько видоизмененном виде – прославится еще больше. И не в лондонских музыкальных театрах, а на Бродвее.)

Трио высокопрофессиональное и, что немаловажно, очень дружное. «Отшельник, взрослый мальчик с открытым и счастливым нравом», – как охарактеризовала Вудхауса жена Хикса, актриса Эллелин Террисс, – гостит (нередко вместе с Керном) в загородном доме Хиксов. И, подкопив денег, покупает у Хикса роскошный (по меркам зари автомобилизма) «даррак», автомобиль, за который бестрепетно выкладывает 450 фунтов и который спустя неделю, угодив в канаву, вдребезги разбивает.

А тем временем «Любовь среди цыплят» получает американскую «прописку». Вудхаус отправляет лондонское издание романа в Нью-Йорк своему английскому приятелю. Тот передает его литературному агенту Джейку Скользки. А Скользки, оправдывая свою фамилию, мгновенно пристраивает роман в издательство, шлет Вудхаусу в Лондон победные реляции: «Цыплят», дескать, удалось продать за 1000 долларов (сумма для британского книгоиздательского рынка неслыханная), – однако деньги высылать не торопится. И Вудхаусу приходится ехать в Нью-Йорк самому – разбираться на месте.

Собирался, как и в прошлый раз, пробыть в Нью-Йорке не больше месяца, – а застрял надолго. Американские журналы не скупились («Cosmopolitan» платил за рассказ 200 долларов, «Collier’s» – 300, недавно открывшийся «Vanity Fair», случалось, еще больше), и возвращаться в «Globe» большого смысла не имело.

«Платили мне так хорошо, – будет вспоминать Вудхаус спустя много лет, – что возникло такое чувство, будто у меня объявился богатый дядюшка из Австралии. “Здесь, в Америке, и надо жить”, – сказал я себе».