Пельмени

Толик поднялся с трудом в комнату, Саша и Катя в комнате крепко спали. Перед дверью комнаты он остановился и вспомнил весь день. А главное, он хотел сделать предложение официально Лене, но не получилось. «И кольцо осталось в квартире, завтра заберу», подумал он и шагнул в комнату.

– Лена, ты уже в кровати? – он спросил, чтобы не испугать.

– Нет, но уже я переоделась, – прозвучал её голос от окна.

Лена стояла у штор и смотрела на улицу в темное небо. Толик подошел к ней и непроизвольно обнял, прижимая к себе. Она вздрогнула.

– Можно вопрос? Скажи, у тебя уже был опыт, – он замялся. – У тебя была близость с мужчиной?

– Был и придется сказать все об этом, чтобы ты знал, – она повернулась к нему.

Толик пожалел, что спросил это, а еще, что повернулась к нему.

– Это все случилось на третьем курсе колледжа. Он старше меня, ему, видимо, и жениться, не хотелось, спор какой-то, – она тяжело вздохнула, потом продолжила. – Он назвал меня фригидной. Я медик и знаю, что это такое. Я боюсь, тебе тоже не понравится.

– А ты потом проверялась? – спросил он, одной рукой погладил её по волосам.

– Нет, он же тоже медик, и специалист – сексопатолог, – она опустила глаза.

Толик прижал Лену к груди и, придерживая её голову, принялся целовать, сначала легко, как прикосновение бабочки. Потом слегка укусил ушко, и она подалась вперед, её руки невольно обвили его тело. Он вернулся к губам, они такие нежные, такие сочные, частое дыхание перебивало друг друга. Толик перешел в наступление к более требовательным поцелуям. Лена отвечала, неумело, но для него это стало победой. Он учил её поцелуям и всем премудростям, она только его и больше ничья. На мгновение все ласки закончились, Толик посмотрел на горящий страстный взор будущей жены.

– Нет, не фригидная, это тот сексопатолог – самый большой дурак в мире,  – ему было трудно остановиться, но он обещал до свадьбы, ничего такого не будет. – Он лишил тебя девственности, но не сделал женщиной. Ты моя!

Он видел, какая буря эмоций и страстных желаний пробегала в глазах Лены, но у него был еще вопрос.

Толик пошел и сел на кровать, она последовала за ним.

– Скажи, как ты видела сестру в гробу, а она осталась живой? Зачем ей нужна была смерть? Расскажи мне свою жизнь, можно подробно, мы никуда с тобой не торопимся. Надо тебе знать обо мне, расскажу.

– Смерть сестры – авария, машина в хлам, сгоревший труп.

– Вы не проверяли? – удивился Толик.

– Куда мне проверять, эта машина слишком много оставила следов на всех видеокамерах, и она за рулем, её волосы, прическа, одежда. При взрыве от машины отлетел номер, по нему и со слов очевидцев мне рассказали, что сестра погибла. Да и маленькая Сашка на руках осталась, а еще работа.

Толик почесал голову. «Как так жить где-то, не знать, как растет твоя дочь?» – логика не срабатывала.

– У неё должно быть веское объяснение, исчезновение из жизни дочери.

– Она теперь заберет у меня Сашу, – всхлипнула Лена.

– Мы не отдадим, легко докажем, что она бросила её настолько лет. Что же хочет нам сказать Шурик завтра? – задумчиво произнес Толя.

– Может чистосердечное раскаяние сестры, это она умеет, – укрывалась одеялом Лена.

– Утро вечера мудренее. Давай спать, – подытожил он и потушил свет.

42

Будильник зазвонил, Толик открыл глаза, на улице темно, а Лена шла выключать смартфон, который лежал на столике и напевал песню из мультфильма «Чучело-Мяучело».

– Утро начинается, начинается. Город улыбается, улыбается! – успел спеть телефон, как Лена смогла выключить звонок.

– А я любил этот мультфильм, а ты? – поднимаясь с подушки и садясь на кровати, сказал он.

– Прости Толя, это я по привычке поставила, чтобы про Сашу не забыть в садик её отправить.

– А может, пусть сегодня дома побудет? Пятница же.

– А нам к Шурику ехать, дочь на бабушку оставим? – расчесывала она густую светлую копну волос. – Ничего с ней не случиться, поедет в садик.

– Не спорю, но если бы ехать никуда не нужно было, оставили дома.

Толик посмотрел на часы и спустил ноги с кровати.

– Я выспался, дома самая сладкая кровать.

– Я помню дома, где мы жили раньше с родителями. У нас тоже были самые лучшие кровати. Когда мы с сестрой приезжали с лагеря, я целый день могла валяться на кровати и не слезать с нее. Бабушкин дом, в котором жили родители, всегда напоминал нам  уютное гнездышко.

– Я ходил по дому, когда искал тебя. Нашел занимательную фотографию черно-белую, вас с сестрой. А странно ни родительских, ни бабушки, ни вас с родителями нет. Почему?

– Это не тот дом. Тот дом в сорока километрах от нас, – подошла к кровати. – Отвернись, я переоденусь. Как твоя нога?

 Толик нехотя повернулся к стене.

– Нога перестала ныть, может мне на день обезбол пить?  – не давая ответить, он продолжал. – Знаешь, я бы хотел спросить у Кати, твоей сестры, кто заказчики суррогатной беременности?

Лена молчала.

– Лена, ты че молчишь?– он повернулся. – Ну, что ты думаешь?

– Думаю, знает, сегодня и нам поведают наверно много интересного. Пошла будить Сашу в садик. Ты подождешь меня, я быстро отвезу и приеду за тобой.