Пенальти

Он по-братски поцеловал Доминик, увлекая ее, обняв за талию, в дом. Франсуа утешился тем, что нашел нечто суетливое в этом парне, способном взламывать самую изощренную кодовую защиту компьютеров. Он увидел в нем достойного преемника толкователей каббалы, искавших конечное в бесконечном, восходя к самым истокам мироздания. Разве не этой цели служили в каком-то смысле горящие экраны его компьютеров? Словно обращаясь к священным древнееврейским текстам, включая тору, их хозяин (выставлявший себя ревностным слугой электронных мозгов) запросил компьютерную память, заложив в нее номер счета Люксембургской инвестиционной компании в «Чейз Манхэттен Бэнк», оказавшийся, таким образом, объектом теологического исследования.

Ловкие пальцы забегали но клавишам. Его не обескураживали отказы допуска в святая святых из-за незнания паролей. Он стал высвечивать на экране ключевые термины специального словаря (составленного наверняка для узкого круга взломщиков электронных крепостей), бормоча, что западному миру печальным образом не хватает воображения: банкиры и поэты используют обычно один и тот же набор слов, чтобы обозначить самое для них сокровенное.

Франсуа с любопытством следил за этими лихорадочными поисками, желая, чтобы они увенчались успехом, и в то же время опасаясь, что будет вынужден аплодировать этому странному типу, которого продолжал считать потенциальным соперником в сердечных делах. Несмотря на его молчаливый скептицизм, сеанс электронной магии закончился удачно.

На стеклянном экране вдруг засветилась, слабо мерцая надписями, схема организации фирмы. Доминик воскликнула:

— Эврика!

Рошан успокоил себя тем, что это проникновение в банковские секреты позволит ему продолжать расследование вместе с той, которая стала ему теперь так дорога. Доминик заметила:

— Это похоже на русские матрешки.

Действительно, Люксембургская генеральная инвестиционная компания оказалась лишь конечным пунктом в длинном ряду других коммерческих фирм с названиями одно пышнее другого. Их штаб-квартиры были рассыпаны по большинству районов мира, слывущих налоговым раем: Сейшельские острова, Багамские острова, Монако, остров Ангилья. Эта финансовая пирамида утыкалась вершиной в сицилийское кредитное заведение: «Банко де Сиракуз».

Возбужденный Давид снова стал переходить от одного компьютера к другому, стремясь выявить последние перемещения активов.

Удача опять улыбнулась им.

Многочисленные фирмы — щупальца этого многонационального спрута — держали свои счета в одном и том же нью-йоркском отделении «Чейз Манхэттен Бэнк», уверенные в его лояльности, которую гарантировала значительная сумма вкладов (их массовое снятие означало бы катастрофу для этого отделения). Именно на это отделение был выписан чек, продемонстрированный Карло Аволой.

Оставалось теперь вникнуть в смысл всех этих колонок, где были записаны суммы в лирах, долларах или фунтах стерлингов. Франсуа лишний раз восхитился эффективностью действий своей спутницы, которая, усевшись, в свою очередь, за один из компьютеров, стала жонглировать датами и обозначенными денежными суммами, чтобы разобраться в механизме их переводов. Можно было подумать, что она была помощником биржевого маклера на Уолл-стрит. Давид не преминул это отметить.

— Скажи, есть что-то, чего ты не умеешь? Это бы меня весьма утешило.

Но ничто, включая юмор, не могло отвлечь Доминик от ее кропотливого труда. Она только попросила кофе.

— Чтобы продержаться до конца.

Франсуа, ничего не делавший, ибо ничего не смыслил в математике, вызвался помочь и вскоре вернулся из кухни с крепким до горечи «мокко». Прошло уже несколько часов, с тех пор как они начали эту работу. Ночь пролетела так быстро, что они не заметили. То записывая что-то на экране, то стирая, Доминик пила чашку за чашкой и курила сигареты одну за другой. Дым плавал по комнате, создавая вокруг лампы призрачный ореол, словно в фантастическом фильме, где подмигивающие компьютеры были бы действующими лицами, а люди, прикованные к клавишам, их творениями.

— Я нашла!

Этот победный возглас вывел мужчин из сонного оцепенения. Доминик потянулась и вновь закурила.

— Ясно, что деньги поступают только из одного источника и затем водопадом растекаются по всей пирамиде. Система хорошо отработана. Движение средств происходит регулярно, три раза в месяц, распределяясь в одних и тех же пропорциях независимо от общей суммы… А она огромна: каждый раз миллионы.

Давид пояснил:

— Это просто… Программа была заложена в память на диско. Единственная переменная — это общая сумма. А компьютер производит подсчеты.

Франсуа пожал плечами.

— Я не вижу, что в этой системе может быть незаконного или подозрительного.

Доминик хрипловато рассмеялась.