Пендервики на улице Гардем

Сейчас Розалинда напевая ходила по кухне, доставала с полок всё, что требовалось по рецепту, отмеряла, насыпала, выливала, перемешивала и одновременно в отдельной кастрюльке растапливала шоколад. Сегодня она пекла шоколадную коврижку, и поваренная книга ей была не нужна — рецепт и так крепко сидел у неё в памяти. Как и всё связанное с шоколадной коврижкой. Кегни, садовник Арундел-парка, однажды сказал ей, что шоколадная коврижка — это его самая любимая еда, и весь август Розалинда пекла, и пекла, и пекла эту коврижку, и ей уже начало казаться, что она запросто испечёт её хоть с закрытыми глазами, хоть во сне. Сегодняшняя коврижка, конечно, была не для Кегни — он ведь остался в Арунделе, в Беркширских горах, — а для бала восьмиклассников под названием «Осенняя феерия», назначенного на эти выходные. По традиции «Феерию» для восьмиклассников всегда готовят седьмые классы. Зато весенний бал для семиклассников будут потом готовить восьмые — он будет называться «Весенние ручейки». Анна с Розалиндой вызвались обеспечить угощение для «Феерии», причём Анна, хорошенько подумав, решила ограничиться покупкой картофельных чипсов: а на десерт хватит восьмиклассникам и шикарной Розалиндиной коврижки, сказала она.

Интересно, думала Розалинда, помешивая шоколад в кастрюльке, а каким будет их весенний бал? Она представила, как она — в том голубом свитерке, что ей подарила тётя Клер, — входит вместе с Анной в зал. А потом они танцуют. Вот только не очень понятно с кем: что-то Розалинда не могла припомнить ни одного семиклассника, с которым ей хотелось бы танцевать. На секунду ей представилось, как она танцует в школьном спортзале с Кегни. Хотя при чём тут Кегни? — тут же одёрнула она сама себя. Ясно же, что их «Ручейки» для Кегни — детский сад.

Шоколад растопился, можно выливать в тесто. Розалинда уже приподняла кастрюльку, но тут зазвонил телефон — пришлось ставить кастрюльку обратно на плиту и бежать к трубке.

— Рози, дорогая, это тётя Клер.

Если бы Розалинде кто-то сказал, что однажды она услышит в трубке голос тёти Клер и нахмурится, она бы ни за что не поверила. Но вот же, звонит тётя Клер, а она, Розалинда, хмурится, ничего не может с собой поделать. И, как выяснилось, было с чего хмуриться: вешая трубку, Розалинда думала о том, что неделя отдыха, точнее неделя непростительного бездействия и разгильдяйства, пролетела. Над Пендервиками снова нависла угроза.

Дрожащей рукой она выключила плиту. Коврижка подождёт, сейчас у неё есть более важные дела. И более срочные, потому что их надо закончить до папиного прихода. Она кинула взгляд на часы. Так, есть ещё минут сорок пять — и то потому только, что сегодня пятница и папа вернётся домой позже. По пятницам в началке, где учатся Скай и Джейн, родительский день, так что после работы он ещё заедет в школу, чтобы встретиться с мистером Баллом и мисс Бундой. Главное, хватило бы сорока пяти минут…

Общий сбор, срочно! — скомандовала себе Розалинда. Снова подбежав к телефону, она набрала номер Анны и попросила её прийти прямо сейчас. Теперь сёстры, Скай и Джейн — вон они, гоняют мяч во дворе. А Бетти… Розалинда вдруг испугалась. Где Бетти?.. Ах да, ясно же где — как всегда, у соседей, надо только за ней сбегать.

Верный Пёс лежал на крыльце перед дверью Ианты, изображая несчастную, всеми покинутую собаку, хотя Розалинда прекрасно знала, что никакой он не покинутый, а наоборот, вполне довольный жизнью. Во-первых, он ждал Бетти. И во-вторых, в соседнем окне расположился Азимов — под таким углом, чтобы можно было время от времени осторожно поглядывать на Пса. И чтобы Пёс тоже мог на него поглядывать. А в том, что Пёс неравнодушен к Азимову, Бетти, кажется, не ошиблась — так что если уж говорить начистоту, Пёс был не просто доволен: он был на верху блаженства.

В окне по другую сторону от крыльца, как выяснилось, маячили ещё два наблюдателя: Бетти, в старых солнцезащитных очках Джейн, и Бен, в Беттиных очках для плавания. Оба исчезли, как только Розалинда позвонила в дверь.

Судя по выражению лица Ианты («среди звёзд» — так называла это выражение Джейн), дверной звонок оторвал её от научной работы. Как можно заниматься астрофизикой, когда в доме целых двое детей? Вот это не укладывалось у Розалинды в голове. Но всякий раз, когда она спрашивала, не забрать ли Бетти домой, Ианта ей отвечала: пусть играют, Бену с ней хорошо, это главное.

— Ианта, простите, что я вас беспокою, но мне срочно нужна Бетти.

Прежде чем Ианта успела что-то сказать, из-за её спины вынырнула Бетти вместе с Беном, которого она как старшая тащила за руку.

— Розалинда, мне нельзя сейчас уходить! Мы с Беном видели, как Человекомух проехал в ту сторону, и мы теперь должны сидеть и следить.

Про Человекомуха Розалинда уже слышать не могла: Бетти видела его всю неделю, каждый день, и каждый день об этом докладывала. Конечно, в своё время старшие сёстры Пендервик тоже придумывали себе каких-то таинственных персонажей и тоже всем о них рассказывали. Но среди тех персонажей всё-таки не было полулюдей-полунасекомых.