Пение под покровом ночи. Мнимая беспечность

Именно Джемайма первой заметила перемену погоды. Тоненький теплый луч упал на страницу книги; она подняла голову и увидела, что пелена тумана поредела и что через нее пробивается слабый солнечный свет. В тот же момент «Мыс Фаруэлл» издал протяжный гудок, а затем Джемайма услышала рокот мотора. Она поднялась, подошла к борту, посмотрела вниз и увидела, что к пароходу подошел катер. Вот он поравнялся со сброшенным сверху веревочным трапом. Высокий мужчина, задрав голову, смотрел с катера на «Фаруэлл». Джемайма всегда весьма критично относилась к мужской одежде, но одобрительно, хоть и рассеянно, кивнула, заметив, как одет этот господин. Матрос у борта сбросил в катер линь, теперь оба судна, большое и маленькое, стояли бок о бок. Катер начал отчаливать, а высокий господин принялся очень ловко карабкаться вверх по веревочному трапу и взошел на борт, где его встретил дежурный офицер и повел прямо на капитанский мостик.

На своем пути он прошел мимо мистера Мэрримена и мистера Кадди. Те оторвались от детективных романов, которые читали, воззрились на пришельца, и обоих посетила одна и та же мысль, тотчас, впрочем, отвергнутая, — что они где-то видели прежде этого человека. Хотя на самом деле они не ошиблись: буквально накануне вечером оба смотрели на сильно искаженный снимок в вечернем выпуске «Геральд Трибьюн». Это был суперинтендант полиции Р. Аллейн.

IV

Капитан Баннерман, сунув руки в карманы кителя, рассматривал своего нового пассажира. С самого начала Аллейн не понравился капитану Баннерману — он не соответствовал его представлениям о детективе в штатском. Мало того, заговорив с ним, капитан, будучи по натуре своей снобом, отметил чертовски вульгарный, по его понятиям, акцент, совершенно не подходящий полицейскому столь высокого ранга. Самому ему с немалым трудом удавалось сохранять мидлендский[5] акцент.

— Что ж, — протянул он. — Суперинтендант Аллейн, не так ли? Раз уж вы здесь, то, полагаю, должны пояснить, из-за чего весь этот сыр-бор. Буду весьма признателен за информацию.

— А я полагаю, сэр, — сказал Аллейн, — вы до сих пор проклинаете тот день и час, когда получили эти радиограммы.

— Ну, проклинаю — это слишком сильно сказано.

— Я прекрасно понимаю, сколько хлопот вам доставил. Единственное, что меня извиняет, это крайняя необходимость моего появления здесь. И предельная срочность и важность дела.

Капитан Баннерман, нарочито растягивая гласные, осведомился:

— К при-и-меру?

— К примеру, убийство. Маньяк.

— А-а, вон оно что. Се-е-ри-и-йный убийца? Полагаю, речь идет о том парне, который, по слухам, поет и оставляет цветы?

— Все верно.

— Но причем тут мое судно, черт побери?

— Есть все основания полагать, — сказал Аллейн, — что он находится на борту вашего парохода.

— Не мелите ерунды.

— Да, сколь ни абсурдно это звучит.

Капитан Баннерман вытащил руки из карманов, подошел к иллюминатору, выглянул наружу. Туман окончательно рассеялся, и «Мыс Фаруэлл» шел полным ходом.

— Ну вот, приехали, что называется! — каким-то не своим, сдавленным голосом пробормотал он. — Такого рода команды набирают в нынешние дни. Убийц!

— Мое начальство, — поспешил заметить Аллейн, — не склонно считать, что он член команды.

— Стюарды проплавали на этом пароходе вот уже три сезона.

— И среди них убийцы тоже нет. Ну разве что у одного из стюардов или членов команды оказался на руках посадочный талон.

— Так вы что же, хотите сказать, что преступником является один из пассажиров?

— Ну, на данный момент похоже на то.

— Ясно! — капитан Банерман снова заговорил своим обычным голосом. — Да вы присядьте. Выпейте чего-нибудь. Я должен был догадаться, что это один из путешественников.

Аллейн сел, но от выпивки отказался — обстоятельство, вызвавшее вполне ожидаемую реакцию у собеседника.

— Ага! — мрачно и с пониманием пробормотал капитан Баннерман. — Ну, конечно, нет. Вы же на службе.

Он так разволновался, что Аллейн счел своим долгом пояснить:

— Кстати, это вовсе не означает, что я собираюсь арестовать вас.

— Не думаю, что вообще можете. Во всяком случае, до тех пор, пока мы в море. Очень сильно в том сомневаюсь.

— К счастью, на данный момент этой проблемы не существует.

— Мне следовало более внимательно ознакомиться с уставом, — вздохнул капитан Баннерман.

— Послушайте, — заметил Аллейн. — Может, я попробую хотя бы вкратце описать всю эту историю, и тогда вы поймете, почему я оказался на борту вашего парохода?

— Именно этого я от вас и жду, разве не так?

— Да, — согласился Аллейн. — Просто уверен. Что ж, начнем.

И он посмотрел на капитана Баннермана, который уселся, сложил руки на коленях, вопросительно приподнял брови и ждал.