Пение под покровом ночи. Мнимая беспечность

Мистер Макангус тут же ударился в довольно путаные ассоциации и воспоминания. И заявил, что просто уверен, что читал об этом в газете тем утром, как его аппендикс, впоследствии удаленный, вдруг дал о себе знать, причем самым неприятным образом. А случилось все это в пятницу, в чем лично он твердо убежден. Да, в пятницу шестнадцатого января. И однако — так ли это?.. Он перешел на какой-то невнятный шепот. Начал загибать пальцы, что-то подсчитывая, и с безнадежным видом блуждал среди вводных слов-паразитов.

Отец Джордан произнес:

— Полагаю, вам известно, что это произошло вечером пятнадцатого…

— И всего через пять дней после этого, — пробубнил мистер Макангус, — меня срочно доставили в больницу Святого Бартоломея, где я находился на грани жизни и смерти…

— Коэн! — выкрикнул Обин Дейл. — Ее звали Берилл Коэн! Ну, конечно же!

— Хоп Лейн, Паддингтон, — с усмешкой добавил Тим Мэйкпис. — Между десятью и одиннадцатью вечера.

Капитан одарил Аллейна еще одним очень выразительным заговорщицким взглядом.

— Ну, давайте же! — воскликнул он. — Начали! Поехали! Дамы первые.

Миссис Диллингтон-Блик и Джемайма тут же в один голос заявили, что напрочь не помнят, чем именно занимались тем вечером. Миссис Кадди кисло и смущенно заявила, что отказывается принимать участие, поскольку поддерживает мужа.

Отец Джордан тихо заметил, что тем вечером находился неподалеку от места преступления. Он читал лекцию в молодежном клубе в Паддингтоне.

— Один из организаторов отвозил меня потом на машине. Помню, потом я еще подумал, что находился буквально в двух шагах от Хоп Лейн.

— Нет, вы только представьте! — воскликнула миссис Кадди. — Фрэд! Представляешь?

— А это, полагаю, означает, — продолжил отец Джордан, — что алиби у меня имеется, не так ли? — И он обернулся к Аллейну.

— Думаю, да.

Мистер Мэрримен, чьи представления об алиби основывались не на логике, а на присущей ему сварливости, заявил, что все это еще надо доказать, а потому результат неубедительный.

— О, — невозмутимо ответил отец Джордан, — я без труда могу доказать свое алиби. И весьма убедительно, — добавил он.

— В отличие от меня, — тут же вставил Аллейн. — Кажется, тем вечером я был дома, но как это доказать — понятия не имею.

Капитан Баннерман громко заявил, что он находился в Ливерпуле на борту своего корабля и доказать это — проще некуда.

— Итак, — воскликнул он и рассеянно ухватил миссис Диллингтон-Блик за локоток, — может, кто-то еще хочет что добавить? Есть среди нас убийца? — Он громко рассмеялся своей шутке и уставился на Аллейна с упреком и даже оттенком сожаления. — Как насчет вас, мистер Кадди? Вы, несомненно, можете отчитаться за свои действия, верно?

Интерес пассажиров к этой игре заметно возрос. Если бы только, подумал Аллейн, капитан Баннерман мог заткнуться, беседа прошла бы строго по плану. К счастью, в этот момент миссис Диллингтон-Блик зашептала что-то на ухо капитану. Тот слушал ее самым внимательным образом, и взгляды всех присутствующих вновь обратились к мистеру Кадди.

Мистер Кадди принял позу человека, крайне довольного тем, что оказался в центре внимания. И одновременно поглядывал на всех пассажиров подозрительно, словно опасался, что кто-то из них может поймать его на слове. Он с раздражающей медлительностью извлек записную книжку, полистал.

— Пятнадцатого января, — сказал он, еще раз сверившись с какими-то записями и усмехаясь во весь рот, — был вторник, а вечерами по вторникам я обычно посещаю местное отделение профсоюза торговцев мануфактурой. — Он дал адрес этого отделения (на Тутинг Бродвей), а когда мистер Мэрримен спросил, действительно ли он был там именно тем вечером, обиделся и умолк.

— Мистер Кадди, — поспешила вставить его жена, — не пропускал ни одного собрания на протяжении двадцати лет. За это они прозвали его Старшим Бизоном и всегда отзываются о нем просто прекрасно.

Джемайма и Тим Мэйкпис взглянули друг на друга и тут же отвернулись.

Мистер Мэрримен, слушавший мистера Кадди с живейшим интересом, начал расспрашивать о времени, когда он покинул собрание. Но мистер Кадди лишь взглянул на него свысока, потом заметил, что не помнит, потому как не слишком хорошо себя чувствует, и это, судя по его бледности, было правдой. И удалился на свое место в дальнем конце салона в сопровождении миссис Кадди. Очевидно, мистер Мэрримен расценил это отступление как свой личный триумф. Он расправил плечи и весь раздулся от гордости.

— Дискуссия, — заметил он, оглядывая присутствующих, — получается небезынтересная. На данный момент нам представили лишь два более или менее доказуемых алиби, — он кивком указал на капитана и отца Джордана. А у всех остальных, в том числе и у дам, получилось как-то неубедительно.

— Да, но однако же, — начал Тим, — стоит провести совсем небольшую проверку…

Мистер Мэрримен отмахнулся от него как от назойливой мухи.

— Ну, разумеется! — воскликнул он. — Само собой. Однако давайте продолжим. Мисс Эббот…

— А как насчет вас? — донесся вдруг голос мистера Кадди из дальнего конца комнаты.