Пение под покровом ночи

— Глупышка. Я бы взял тебя с собой, но зачем? Знаешь, внизу есть кофе.

— Скорее всего, какой-нибудь суррогат.

— Все равно попробуем, когда вернусь. Ну, будь умницей.

Мистер Кадди надвинул на нос фетровую шляпу, надел плащ и подпоясался поясом, став чрезвычайно похожим на частного сыщика с киноэкрана, и в таком виде сошел на берег.

Миссис Кадди затихла на своей койке, полная тревоги.

Возлюбленная мистера Обина Дейла выглянула через иллюминатор и сказала, едва ворочая языком:

— Дорогуша, там такой жуткий туманище. Очевидно, нам пора сматываться.

— За руль сядешь ты, дорогушенька?

— Ну да.

— Дорогуша будет умницей?

— Мое сокровище, когда я выпью, мне сам черт не страшен. И вообще, под градусом я жуть какая смелая.

— Ты моя дорогуша.

— Чтоб доказать тебе, что у меня все в порядке с мозгами, предлагаю смотаться, пока окончательно не затуманило. О, я, кажется, разрыдаюсь. Где моя сумочка?

Она открыла сумку. Ей в лицо выскочила игрушечная змея, тайком подложенная ее возлюбленным, любителем всевозможных проказ.

Хоть эта тривиальная шутка никого особенно не развеселила, все-таки она слегка смягчила горечь расставания. Наконец пришла пора прощаться.

— Только потому, что мы прикончили последнюю бутылку, — сказал их ближайший приятель. — Прошу прощения, старина, я совсем готов.

— Поехали же, — сказала их ближайшая приятельница. — Все было потрясающе. Милый Оби, нам пора.

Обин Дейл заявил, что проводит их до машины.

Они сошли всей компанией на берег, громко болтая своими поставленными голосами, и окунулись в туман, который, казалось, еще больше сгустился.

Часы показывали пятнадцать минут двенадцатого. Автобус уже ушел, такси ожидало свою пассажирку. Их машина стояла чуть поодаль, у причала. Они поболтали немного возле машины. Приятели уверяли Обина Дейла, что путешествие пойдет ему на пользу, что он замечательно смотрится без своей знаменитой бородки, что он переутомился и что без него программа станет ужасно скучной. Наконец они отъехали, махая ему из окон руками и имитируя сиреной «гип-гип-ура».

Обин Дейл помахал им в ответ, засунул руки в карманы своего верблюжьего пальто и побрел назад. Легкий сырой ветер теребил ему волосы, за ним плыли клочья тумана. Он подумал, что причал прямо-таки просится на телеэкран: на некоторых судах трубы освещены до самого низа, и эффект, создаваемый их расплывчатыми в тумане огнями, просто потрясающий, фонари же похожи на планеты, висящие в космическом мраке, а воздух наполнен таинственными звуками и запахами. Он представил себя на фоне этого пейзажа, будто он ведет отсюда передачу, и даже стал подбирать соответствующие фразы о погоде. Да, он бы очень эффектно смотрелся в рамке этого прохода. Его рука машинально потянулась к голому подбородку и он вздрогнул. Нет, нужно взять себя в руки. Ведь он предпринял это путешествие с единственной целью — отвлечься от работы, вообще не думать о ней. И ни о чем таком, что бы его волновало, даже о своей возлюбленной, хотя она и очаровательная крошка. Надо было подарить ей что-нибудь перед отъездом. Но что? Цветы? Нет-нет, только не цветы. С ними связаны такие неприятные ассоциации. Дейла бросало то в жар, то в холод. Он стиснул кулаки и вошел в проход.

Двумя минутами позже к докам подъехало такси, в котором прибыл девятый, последний пассажир «Мыса Феревелл». Им был мистер Дональд Макангус, старый холостяк, дрожащий от одной мысли о предстоящем морском путешествии. Туман над причалом становился все гуще и гуще. Да и в Сити он был ужасно густой; такси не раз останавливалось, дважды не туда сворачивало, а когда мистер Макангус уже физически начал страдать от беспокойства, водитель объявил, что приехали. Указав на какие-то неясные очертания крыш и стен, на расплывчатые огни впереди, он сказал, что там стоит судно мистера Макангуса. Пусть он ориентируется на эти огни и тогда попадет на судно. Последовали осложнения, связанные с чаевыми. Сначала мистер Макангус недодал, потом в спешке передал. Водитель встал в позу оскорбленного. Он вручил владельцу его фибровый чемодан, засунул под мышку картонный ящик и сверток в оберточной бумаге, и нагруженный до зубов мистер Макангус неуклюже засеменил к пристани, где его в мгновение ока поглотил туман. Такси вернулось в Вест-Энд.

Было полдвенадцатого. Такси ожидало свою пассажирку, а офицер полиции Мэйр собрался вступить в разговор с его водителем. На «Мысе Феревелл» был задраен последний люк, грузчики и провожающие покинули судно, капитан Бэннерман, его полновластный хозяин в открытом море, ожидал лоцмана.

Без одной минуты двенадцать взвыла сирена.

Теперь полицейский Мэйр был в телефонной будке. Он разговаривал с Бюро уголовных расследований.

— И еще, сэр, деталь, помимо цветов. В ее правой руке зажат клочок бумаги. Это обрывок посадочного талона, которые выдаются пассажирам. С «Мыса Феревелл».

Слушая то, что ему говорят, Мэйр повернул голову и глянул поверх крыш на призрак красной с белой полосой трубы, медленно растворяющейся в тумане.

— Боюсь, сэр, я не смогу подняться на борт. Судно уже отчалило.

Глава 3 Отплытие

1