Пенрод

– Допей лимонад! Там еще осталось на добрый стакан. Только не объясняй, зачем тебе надо его допивать. Мне-то уж ясно, что ты просто настоящий обжора.

Пенрод послушался, а потом бросил на нее поверх стакана благодарный взгляд.

– Ешь, сколько влезет, – сказала старушка. – Тебе сегодня двенадцать лет и ты должен быть счастлив. А как же иначе! Ведь, чтобы ты появился на свет, потребовалось 1900 лет от Рождества Христова! И вот, наконец, ты сидишь перед нами!

– Что-что, тетя?

– Пройдет еще немного времени, и настанет твой черед. Ты и оглянуться не успеешь, как начнешь наводить такие же строгости в семье, – объяснила тетя Сара Крим. – А пока допивай лимонад!

Глава XXIX ФАНШОН

– Странная какая-то эта тетя Сара, – сказал Пенрод, когда они с матерью возвращались домой. – Зачем ей понадобилось, чтобы я отдавал папе рогатку? Когда я с ней прощался, она опять напомнила мне про нее. Неужели она думает, что папе нужна рогатка? Она ведь сама сказала, что из нее нельзя стрелять. А тетя намного старше вас с папой?

– Неужели ты сам не видишь? – удивилась миссис Скофилд. – Она на пятьдесят лет старше нас. Милый, перестань резать обивку ножом! Если кучер заметит, он заставит нас заплатить за это. И краску тоже не надо скрести. И ботинки прекрати царапать! Неужели ты не можешь потерпеть до дома?

– А мы сейчас сразу домой?

– Нет, нам еще надо заехать к миссис Гелбрейт. К ней приехала племянница и надо пригласить ее к тебе на день рождение.

– Кого?

– Ее зовут Фаншон.

– А почему она приехала?

– Ну, она живет в Нью-Йорке, а сюда приехала погостить.

– А зачем?

– Что «зачем»?

– Зачем она живет в Нью-Йорке?

– Потому что там живут ее родители. Пенрод, я прошу тебя быть с ней поласковее. Это очень воспитанная девочка. Но она никого тут еще не знает, и ты должен помочь ей. Нельзя, чтобы она скучала на твоем дне рождения.

– Хорошо, мама.

Потом они приехали к миссис Гелбрейт, и, пока обе женщины обменивались весьма многословными приветствиями, Пенрод терпеливо сутулился на стуле. Ждать, пока мать кончит, наконец, беседовать с подругой, – одна из мук, которая уготована почти каждому мальчику. Пенрод никогда не понимал, что находят мать и ее подруги интересного в таком разговоре, когда большую часть времени они тараторят одновременно, и каждая слышит только то, что говорит сама. Но, что бы там ни думал Пенрод, ему ничего не оставалось, кроме смиренного ожидания. Стремясь убить время, он сучил ногами, крутил в руках шляпу, а затем принялся усиленно массировать нос.

– Вот она! – вдруг воскликнула миссис Гелбрейт.

В комнату вошла темноволосая томная особа. По виду ей было лет одиннадцать, однако манеры ее больше пристали шестидесятилетней матроне, из тех, что много лет провели при дворе какого-нибудь монарха. На приветствие миссис Скофилд она ответила реверансом, а потом протянула руку Пенроду. Тот совершенно не ожидал такого поворота событий. Взяв девочку за руку, он не знал как поступить дальше.

– Фаншон, дорогая, – сказала миссис Гелбрейт, – пойди поиграй с Пенродом во дворе.

– Отпусти руку Фаншон, Пенрод, – смеясь сказала миссис Скофилд, когда дети пошли к двери.

Пенрод с облегчением выпустил изящную ручку.

– Можно подумать, она мне нужна! – с обезоруживающей искренностью воскликнул он.

Потом он последовал за Фаншон. Остановившись на залитом солнцем дворе, мальчик и девочка, наконец, взглянули друг на друга.

Пенрод пристально изучал Фаншон, не зная, как поступить дальше. Фаншон, в свою очередь, с величайшим хладнокровием рассматривала Пенрода до тех пор, пока он не начал ежиться под ее взглядом. Наконец, она спросила:

– Где вы покупаете аксессуары?

– Что-о-о?

– Где вы покупаете аксессуары? Мой папа всегда покупает у Скуна. Я вам советую тоже там покупать. Галстук, который на вас, явно не от Скуна.

– Скуна? – растерянно повторил Пенрод. – Какого Скуна?

Он слышал, как Фаншон обращается к нему, но у него было такое впечатление, словно она говорит на другом языке. Так впервые в жизни Пенрод столкнулся с тем родом девочек, у которых как бы нет детства, ибо вся жизнь проходит в роскошных апартаментах зимой и в фешенебельных курортных отелях летом. Наблюдая за этим рано состарившимся созданием, Пенрод возмущался все больше и больше.

– Я думала, у вас тут совершенная глушь, – продолжала она, – но вчера у тети в гостях были вполне цивилизованные люди. Вы знакомы с Мэгсуорт Битсами? Тетя считает их очаровательными. А Роди будет у вас в гостях?

– Этот жиртрест-то? – небрежно произнес Пенрод. – Наверное, будет.

– Вот как! – теперь голос Фаншон звучал насмешливо. – Какой-то вы странный мальчик.

Это окончательно вывело Пенрода из себя.

– Черт возьми! – воскликнул он.

Но на его грубую выходку Фаншон отреагировала совершенно неожиданно.

– А знаете, Пенрод, вы мне нравитесь! – сказала она, из чего следовало, что, при всей изысканности манер, она не отличалась застенчивостью.

– Черт возьми! – снова воскликнул он, однако на этот раз неучтивые слова прозвучали в его устах скорее не грубо, а удивленно.