Пэнси знает...(СИ)

Эту записку она тоже хранит до сих пор.

…

Все девочки красивые. И зал красивый, и гости. Даже эти угрюмые русские и болгары из Дурмстранга. Пэнси любит целый мир, когда рука Драко ложится на её талию в танце и…

И.

Пэнси ненавидит ВЕСЬ МИР, понимая, что Драко смотрит в сторону. Осознавая НА КОГО он смотрит.

Грейнджер.

Пэнси не запомнит цвет платья Гермионы, не заметит грустных взглядов, которые девочка бросает на сидящего в стороне Рональда Уизли, зато ей в память врежется взгляд Драко, направленный на грязнокровку. Надолго.

А ещё она запомнит ярко-алый цветок, расцветший на щеке Драко после её пощечины, но она совершенно точно постарается забыть причину, по которой ударила юношу.

Пэнси покидает бал раньше остальных и в тишине пустой ещё слизеринской спальни, она заливает чернилами надпись годичной давности, чтобы написать с красной строки: «Пэнси знает, что Драко ей совсем не нравится».

Семнадцать

Летом ей кажется, что выкинуть из головы образ Драко Малфоя легко и совсем ничего не стоит. Но как только локомотив «Хогвартс-Экспресса» даёт прощальный гудок, Пэнси ничего не может с собой поделать. Всеми правдами и неправдами она задерживается на перроне как можно дольше, чтобы потом с обиженной гримаской постучать в двери купе Драко.

— Здесь свободно? — говорит она чуть растягивая гласные, в бессознательной попытке копировать манеру разговора Драко. — Мест нет во всем слизеринском вагоне, — быстро добавляет она, чтобы присутствующие Кребб и Гойл не усомнились в том, что ей АБСОЛЮТНО БЕЗРАЗЛИЧЕН ДРАКО МАЛФОЙ. А они и не сомневаются — дуются в какую-то карточную игру и не обращают внимания на происходящее.

Малфой подвигается чуть ближе к окну, давая понять, что девушка может сесть рядом.

Почти всю дорогу они молчат. Малфой хмурится и бродит в мыслях где-то совсем далеко. И тогда Пэнси решается. Наклонившись к самому уху Драко, она шепчет: «Я скучала, Драко. Встретимся вечером там, где никто не сможет нам помешать?»

И этим местом оказывается туалет плаксы Миртл. Пэнси не догадывается, но Драко сам рассказывает ей о том, что за два последних года эта комната стала едва ли не единственным убежищем, где можно побыть наедине с собой, поразмышлять не боясь, что кто-то подслушает твои мысли.

Неожиданно Драко рассказывает Пэнси всё. Ведь он доверяет ей — своей старой школьной подруге. Девушка внимательно выслушивает странную исповедь, в которой Драко повествует о своих страхах, тревогах. И он убеждён, что ничего сделать нельзя, он растерян и словно чего-то ждёт от Пэнси: слов утешения, возможного совета. А Пэнси не понимает ничего, ведь самое важное — это поцелуи, на которые они прерываются во время разговора. В них есть что-то успокаивающее и тревожное одновременно. Нет, Пэнси считает страхи Драко совершенно напрасными, ведь её родители убеждены: Тёмный Лорд вскоре придёт к власти, и тогда воцарится порядок. Чистокровные займут положенное им место, а магглорожденные и полукровки будут там, где им следует быть.

Она высказывает эту мысль Драко, нехотя отрываясь от мягких губ, и тут же возвращается к ним снова. Ей нравится, что в поцелуях что-то изменилось, и Малфой уже не так спокойно реагирует на её руки, разгуливающие под его мантией. Дыхание Драко становится глубоким, но лоб при этом покрывается испариной. Пэнси укладывается на спину, прямо на холодный пол и со словами: «Согрей меня», увлекает его за собой.

Она пытается прижаться, он — отстраниться. Той самой частью тела, что находится пониже пояса. Пэнси думает, что хочет прикоснуться к нему там. Ловкой змейкой проскальзывает девичья рука под ремень, другая терзает непослушную пряжку.

— Ты этого хочешь? — звучит удивленно и сдавлено, а Пэнси не отвечает, как хищник добычу перехватывая его губы.

И стоит признаться, что с одной стороны это — страшно, но терпеть, когда при каждом его взгляде внизу живота всё скручивается в узел, а после болит, больше нет сил.

Она навсегда запомнит его взгляд, когда впервые касается того, что доселе было запретным. Хорошо различимые даже в полумраке зрачки мгновенно схватываются серой радужкой, превращаясь в точки. Драко испуганно, резко вдыхает. А она неуверенно водит по напряженному члену вверх-вниз. Снова и снова.

Ей кажется, что всё должно быть как-то по-другому, и Драко должен делать что-то в ответ, но ещё несколько быстрых движений и он бледнеет, а потом совершенно бессильно роняет голову на плечо Пэнси.

В книжках, которые она читала, готовясь к этому дню, всё было описано не так: красиво, многоцветно, со снопом волшебных искр в конце. В жизни по-иному: очень неловко, холодно от каменного пола, тяжело от отдыхающего на ней тела и мокро, липко руке, всё еще неуместно находящейся в его штанах.

Пэнси елозит по полу. Освобождается от руки Драко, проникшей под резинку чулок. Она освобождает ладонь и с удивлением смотрит, как жемчужного цвета, в лунном свете, жидкость, стекает по пальцам.

Она приходит в себя от шока только от того, что видит, как Драко без тени смущения разглядывает ее руку.

— Вот это да, — только и вырывается у него из груди.