Пенсия для киллера

Наконец, когда последняя газета была убрана с дорожного полотна, автомобили рванули с места, проезжая в опасной близости от Когти. Пробка рассосалась, и на улице восстановилась тишина.

— О, благодарю вас, — произнес старик.

— Тут вы можете не спеша сложить вещи в тележку. Если перекрывать движение, как вы… — Когти осеклась на полуслове: кому понравится, когда его поучают. Этот старик, к тому же еще и хромой, собирает мусор не ради удовольствия или карманных денег. Она покачала головой и молча продолжила укладывать его барахло.

Куча мусора заблокировала узкий проход, и продавец из минимаркета, распахнув дверь, многозначительно уставился на странную парочку. Прохожие хмурились и рассеянно наступали прямо на помятые коробки, а один чуть не отдавил Когти руку. Но в основном пешеходы старались обогнуть кучу мусора, а некоторые в попытке подсобить даже отодвигали коробки ногами. Но одна женщина с детской коляской на массивных колесах решила дождаться, пока они закончат, и стояла рядом, демонстративно жуя жвачку.

Когда последняя коробка была пристроена на тележку, женщина с коляской прошествовала дальше, оттеснив Когти в сторону. Глядя вслед удаляющейся мамаше, та пробормотала:

— Не пришлось бы столько ждать, если бы ты помогла.

— Да что вы, — заметил старик, привязывая бутылки растрепанной веревкой, — эта еще вежливая. Подождала, не сказав ни слова. Вы не представляете, какие люди тут живут. Спасибо, что не обругали.

На тележке опять образовалась высокая горка. Когти заволновалась, что пирамида снова не устоит и развалится, как куличик из песка, пока старик будет добираться до пункта приема вторсырья.

— Спасибо вам.

— Похоже, ваша тележка на ладан дышит. Сколько вы зарабатываете на этом?

— Тоже хотите заняться вторсырьем? Вы вроде не бедствуете.

— Ну… не хочу быть обузой для сына и его жены. Может, заработаю себе на еду, — пошутила Когти и засмеялась.

— Нынче за мусор много не платят. Здесь килограммов пятьдесят, и за них можно получить тысячи три вон. Сейчас за килограмм вторсырья дают всего шестьдесят-семьдесят вон. Если есть возможность, лучше найдите другое занятие.

— О, не тревожьтесь, я не собираюсь захватывать вашу территорию. Я даже не живу здесь. — Когти помогла старику впрячься в тележку и похлопала его по плечу: — Берегите себя.

— Благодарю. Хорошего вам дня.

Стоило мусорщику удалиться, как улыбка исчезла с лица Когти. Она упустила цель прямо из-под носа, да к тому же вступила в ненужный разговор и раскрылась, помогая хромому старику. Проведя столько времени на этой улице перед минимаркетом, уже нельзя вернуться сюда завтра и продолжить наблюдение. Придется менять подход.

Если бы она просто проигнорировала старика, пусть бы он и уронил свой скарб или даже его переехала машина, и продолжила преследовать цель, то работа уже была бы сделана, а сама она оказалась далеко отсюда. А теперь Когти потеряла целый день. Проблема даже не в зря потраченном времени: придется отложить выполнение заказа из-за вмешательства третьей стороны. А это, по ее строгим старомодным меркам, уже считается провалом.

Как в такой важный момент она умудрилась упустить цель и принялась помогать чужому человеку? Неужели это естественное проявление сочувствия и сострадания, которое возникло при виде ее ровесника, к тому же нездорового, который не хотел расстаться с разбросанными по дороге газетами? Но ведь раньше она прекрасно обходилась без подобного сочувствия и даже очень преуспела в профессии именно благодаря тому, что притупила в себе инстинкты сострадания. Но теперь это вышло у нее само собой. Не так ли поступил бы любой обыкновенный человек: поднял бы упавшего и даже помог собрать его вещи?

Когти понимала, что сможет исправить ситуацию в ближайшие дни: объект не будет вечно сидеть дома. Но ее беспокоили собственные поступки и решения, все больше опускающиеся к уровню среднестатистического человека. Сама того не осознавая, она цокнула языком.

Щелк.

И внезапно ей показалось, что звук исходит не изнутри, изо рта, а откуда-то снаружи. Она вздрогнула и обернулась.

Двери мини маркета были закрыты, продавец за прилавком занимался своими делами. Рядом не было ни души. Наверное, слуховая галлюцинация, вот только ей показалось, что она слышит не музыку и не голоса, а короткий щелчок. Такой четкий, несмотря на ее слабеющий слух, как будто кто-то плюнул ей прямо в ухо. Промелькнувшее в этом звуке явное презрение и отвращение заставили ее призадуматься. Она ускорила шаг.

Метнувшись в узкий проулок между двумя зданиями, где, как ей показалось, мелькнула тень, Когти успела увидеть исчезающий за дальним углом серый плащ. Она вскинула голову и почувствовала в воздухе едва уловимый запах папоротника.

Мальчишка? Но почему?