Пенсия для морского дьявола - 3. Подводный охотник

— Ну вот. Сейчас к лягушатнику, надо избавиться от тела и прочих улик, мне как следует отмыться, и айда назад. Будем ждать рассвета, и, — я подмигнул безучастному Каналоа, — продолжения концерта по заявкам.

Глава 28. Оценка результатов и финал

— Зачем ты убил Херифе?

Вопрос Каналоа, как всегда заданный ровным, ничего не выражающим тоном, выдернул меня из заторможенного созерцания, так сказать, «места преступления». Перед самым рассветом, особенно после бессонной и напряжённой ночи, всегда так хочется спать!

— Что, прости? — пришлось переспрашивать, поскольку, кажется, я начинал подтормаживать.

Ну, ничего, вот-вот взойдёт Солнце. С моей базы, наверно, уже и яркая полоска на горизонте видна, это здесь, в деревне, ещё темно. Я дождусь развития ночного спектакля и, вне зависимости от его результатов — спать.

Каналоа повторил вопрос.

— Хм… — секунду или две я думал над формулировками. — Понимаешь, боец, иногда, ради достижения результата, приходится делать… — вздохнул, — всякое приходится.

— Херифе тебе ничего не сделал…

— Не успел, — перебил я помощника. — Просто не успел. Каналоа, попробуй взглянуть на ситуацию… — блин, как сказать-то? «Без эмоций», «по трезвому»? Наконец, нашёлся: — Спокойно. Во-первых, я лишил Напо доверенного человека. Фактически мы убрали у него всё ближнее окружение, не на кого ему больше опираться…

— А сыновья? Они же ближе! Почему ты не тронул сыновей?

Вот пойми этого… «деревянного Буратино»! Говорит таким тоном, каким со мной могли бы обсуждать ситуацию бывшие сослуживцы: спокойно, без чувств, почти по-деловому. Но только мне всё время кажется, что Каналоа несильно согласен с моими действиями.

— Тут другое, — покачал я головой. — На Херифе, на Буна, на Сона Напо по большому счёту плевать. Просто хороший, надёжный инструмент.

— Как я для тебя?

Я удивлённо обернулся назад.

Каналоа сидел за перегибом пригорочка, на котором я устроил наблюдательный пункт, и с каменным лицом смотрел на меня.

— Чё ты несёшь, боец? — размеренно проговорил я. Помолчал, пытаясь найти подходящие слова. Не получалось. — Чтоб такого от тебя больше не слышал! — подумал, что не лучший вариант, но больше ничего в голову не лезло. — Как я могу к тебе так относиться… Ты же меня с глубины достал… Ты за мной, практически, в бездну полез, считай, плавать не умея… Ты убил человека касты из-за меня… — я покачал головой. — Нет, братан, как к расходнику иль инструменту я к тебе относиться не могу…

И отвернулся. Вроде как дальше наблюдать за домом, а, на самом деле, дабы не продолжать. Не мастер я на патетические речи.

— Короче, — чтобы не молчать, я вернулся к теме, — сыновей сейчас трогать не вариант. Убей мы… я, сыновей, и обратной дороги не будет. Человек, которому нечего терять — смертельно опасен, ибо о своей жизни он уже не думает.

— А, во-вторых?

— Что, во-вторых? — не сообразил сразу я.

— Ты сказал, во-первых, мы лишили Напо ближнего окружения. А что, во-вторых?

— Ах, да! Блин, чёт туплю, прости… А, во-вторых, это должно дать понять Напо, что убийство для тех сил, что ему противостоят — плёвое дело. Ты ведь, наверняка, столько раз слышал, как люди грозятся друг друга убить? Кричат: «Тебе конец!» — или: «Ты покойник!»… Или: «Не сделаешь то-то — убью!»

— Воины такими словами не бросаются.

— Да ладно! — я аж прыснул. — Помню, наблюдал я, разок, одну вашу битву, как раз незадолго до испытаний. Ата, как помню, обещал, что вы убьёте всех приплывших! Правда, они грозились тем же… А в результате, только один головы лишился!

— Это другое, — буркнул за спиной бывший воин.

— Короче, угрожая, надо дать понять объекту, что угроза — это не блеф. В смысле — не обман.

— Я понял. И теперь Напо знает, что твои угрозы, это не просто слова.

Не знаю, сколько бы мы ещё разговаривали, но от интересующего меня дома донёсся дикий женский крик.

— Ага, — хмыкнул я, — Вот и первое послание.

Естественно, происходящего в доме я не видел, но представлял.

Вот кто-то, скорее всего — жена, пошла будить благоверного, он вышел из тёмной кладовки на свет божий… С окровавленными по локоть руками! Надеюсь, ещё и кинжальчик, который я реквизировал у Сона, с собой прихватил — перед уходом я ему прямо в руку вложил.

Похоже, в доме забегали — сквозь дверной проём туда-сюда мелькали силуэты.

Ага, ищут пожарные, ищет милиция… Где же наш Херифе? Мысли, сами по себе, приняли иронический настрой. Нету Херифе! Нигде!

— А-а-а-а! — а вот это уже мужской. Знакомый. Отозвался в сердце сладким отзвуком…

Блин, я что, становлюсь злопамятным? Плохо, Скат. Голова должна быть холодной. Да, эта сволочь чуть не отправила в сортир все мои планы на жизнь, но это не повод вести себя, как школьник и радоваться подпрыгнувшему на канцелярской кнопке учителю.

Думаю, папаша увидел сынишек. Вернее, их шеи. И нарисованную сажей кольцевую линию, идущую вокруг шеи, как раз там, где отделяют голову от туловища.

Я старался. Знатный след останется! Была мысль шрамировать — срезать чуть-чуть кожи, чтоб память сохранилась на всю жизнь — в последний момент передумал.