Пенсионер

— Два года назад я была не последним человеком на базе «Западная Европа». Золотое было время. Со дня на день я ждала перевода на Нью Хэйвен и все были счастливы. И вдруг оказывается, что мой непосредственный начальник, Спенсер Родман, крутит на стороне незаконный бизнес, а когда всё раскрывается, подставляет Орден, ворует деньги из подотчётного фонда и смывается. Говорят, до сих пор не нашли. А главное, в результате его махинаций русские резко усилились и Ордену пришлось признать их практически равноправными партнёрами. Представляешь?

Я неопределённо пожал плечами.

— Теперь направление, которое курировал Родман, передано Жаку Гольдману. А всех подчинённых Спенсера раскидали по самым захудалым представительствам, — она достала из кармана тонкую коричневую сигарету, нервно постучала ей по столу, прикурила и глубоко затянулась. Нервничает…

— В самую жопу мира, Гена! Я готовилась переехать в рай, а вместо этого попала сюда. На две тысячи населения полтора десятка белых. Я хочу обратно, Гена, — она посмотрела на меня просящим взглядом, будто я мог одним словом отправить её на этот самый Нью Хэйвен.

— Езжай, я не против. — пожал я плечами. Я пока не понимал, чего же она от меня хочет.

— Да я бы хоть сейчас сорвалась, но меня там никто не ждёт. А чтобы ждал, я должна заинтересовать Гольдмана. А чем я здесь могу его заинтересовать?

— Ну, ты очень интересная женщина, — сказал я как можно более неопределённо.

— Прекрати. Во-первых, Гольдману женщины не интересны. Да-да. Именно в этом смысле. А во-вторых, я должна выступить не как любовница, а как ценный сотрудник. Такой, которого надо держать при себе.

— А я здесь при чём?

— К этому я и веду. Ты рассказывал, что месяц провёл в алмазной шахте.

— Не совсем в шахте, но да, на разработках.

— А алмазы там есть? — её глаза на секунду вспыхнули хищным огнём.

— Ну ты спросила. Я же не маркшейдер. Откуда я знаю?

— Кто такой маркшейдер?

— Это такой инженер, который определяет в шахте наличие полезных ископаемых и направление жилы.

— Ты это откуда знаешь?

— Я родом из Берёзовского Свердловской области. Урал… У нас одни шахты кругом.

— То есть ты можешь определить наличие алмазов?

— Нет, конечно! А ты зачем спрашиваешь?

— Вот смотри. Ты первый официально заявил о наличии алмазодобычи в этом месте. К тому же на неразведанной территории. — Я удивлённо округлил глаза.

— Не спорь. Твой рассказ есть на диктофоне, значит, так оно и есть. То есть, по закону, ты можешь объявить эту территорию своей по праву первооткрывателя. И если кому-то эта шахта будет интересна, ему придётся её у тебя выкупить. А выкуплю её я. А деньги буду просить у Гольдмана. Соображаешь?

— То есть, вся добыча будет идти ему, а ты станешь зиц-председателем…

— Кто такой зиц-председатель?

— Подставное лицо.

— Верно. Гольдман будет получать алмазы, а формальным владельцем буду я. А ты получишь хорошие деньги за свою шахту. Кстати, территорию на карту я уже нанесла, данные в базу отправила. Геннадий Сухов — официально зарегистрированный алмазодобытчик. Поздравляю.

Я был в шоке. Несколько секунд я молча переваривал информацию, потом сказал:

— Блин… Не было у бабы забот, купила порося.

— Что тебе не нравится, Гена? Деньги хорошие, только надо убедиться, что там алмазы есть. А для этого нужны специалисты. Маркшейдеры, правильно?

Я оторопело кивнул.

— Вот ты их туда и привезёшь.

Я даже рот открыл от удивления.

— Мэри, я тебя уверяю, никто из моих девочек ни разу не маркшейдер. Даже не шахтёр.

Она только рукой махнула — отстань, мол.

— В общем, собирайся, ты едешь в Мандела-сити.

— А вот с этого места поподробнее, что я там забыл?

— Есть там один мой знакомый, Камаль Насрулла-бей. Он работорговец. Не удивляйся, в Дагомее рабство не запрещено. Ему мы и сделаем заказ. Когда у него появятся рабы с опытом работы в шахте, Насрулла нас известит и придержит товар для алмазодобытчика Сухова.

— Мэри, я не работорговец. Мне эта идея в принципе противна. И я не знал, что работорговля входит в политику Ордена.

— Вот не поверишь! — Мэри бесшабашно улыбнулась. — Ещё как входит. Орден иногда выкупает у торговцев ценных рабов и даёт им свободу.

— И наш освобождённый маркшейдер тут же посылает нас далеко и надолго и уматывает туда, где матрас пышнее и кусок жирнее.

— Нет, милый. Не уматывает, пока по контракту не отработает вложенные деньги. Технология проверена.

А ведь действительно, подумал я. И в старом мире так действовали. Выплачивают специалисту подъёмные и никуда он не денется. Но уезжать мне как раз не очень хочется. Не время. Да и девочки одни останутся.

— Мэри, ты пока не торопись с этим Камалем. Давай вернёмся к этому разговору позже.

— А что здесь не так? По-моему, восхитительный план, в итоге все будут довольны.

— Не торопи меня, — твёрдо сказал я. — У меня тоже есть кое-какие дела. Вот решу их и поговорим.

Я встал с дивана и, не глядя на недовольную Мэри, вышел из кабинета. Отличный у неё план. Ага. Мало того, что со всякими работорговцами ручкаться придётся, так ещё и с Жанной вроде как разговор запланирован. И неизвестно, к чему тот разговор приведёт.