Пенсионер (СИ)

  Негр у конторы был не единственным обитателем вагонного городка. Из дверей вышел ещё один и, отобрав у первого косяк, жадно затянулся. Кроме того, в клетке сидели то ли три, то ли четыре человека в лохмотьях. Они сбились в кучу и точно сосчитать я не мог. За складом виднелось что-то вроде входа в погреб, прикрытый решетчатой дверью. Судя по толщине прутьев, в погребе держали бешеный танк. Я осматривался, потихоньку приходя в себя. С выходом к людям пока решил не спешить. И не ошибся. Через несколько минут с дальней стороны провала послышался звук мотора и к вагончикам, чихая и дёргаясь, подъехал какой-то внедорожник. Он был настолько разбит, что определить его принадлежность было невозможно. Удивительно, как он ещё ехал. Сзади за машиной что-то волочилось, и я не сразу понял, что это привязанный за ноги человек. Белый мужчина. При каждом рывке его засыпало песком, а на поворотах он откатывался в сторону.

  Из вагончика вышли ещё два негра, такие же заросшие. На плече у одного был АК со сколотым прикладом, у второго SIG-550, грязный до неузнаваемости. За руки они тянули совершенно голую женщину с длинными, когда-то белыми волосами. Женщина была изранена, её явно долго били. Негры бросили женщину на землю и для верности попинали ногами.

  Привязанного к машине отвязали и бросили рядом. Пару минут ничего не происходило, потом один из бандитов подошёл и начал методично пинать пленника под рёбра. Мужчина стонал, время от времени срываясь на крик. Вокруг него растекалась лужа крови.

  Я посмотрел на Ремингтон, подумал и вернулся к машине. Там лежала 'плётка' - моя СВД, прослужившая мне пять лет и якобы разбитая взрывом год назад. Так, пару точек я уже вижу, третья будет метрах в двадцати, за камнем. Я проверил магазин и улёгся, стараясь унять сердцебиение. До вагончиков и трёхсот метров не будет, ветра нет. Практически, прямой наводкой.

  Первым получил своё владелец SIG, вторым сразу же его партнёр. И только после этого остальные трое всполошились и попытались выяснить, откуда по ним стреляют. Пока они выясняли, я аккуратно, не меняя точки, снял ещё двоих. Как куры, честное слово. Последний спрятался под массивным деревянным столом и боялся даже высунуться. Как оказалось, столешница для эсвэдэхи тоже не препятствие. Через секунду из-под стола вывалилась рука, из руки выкатилась эфка. С кольцом. Как в тире, честное слово, никакой тактики у черножопых. Я полежал для контроля ещё пять минут. Движения в лагере не наблюдалось.

  Спуститься на машине в том месте, где я был оказалось невозможно. Тщательный осмотр такого места не выявил. Придётся пробираться в объезд, там, откуда приехал негритянский автохлам. Это с километр будет. Тогда пешком. Попрыгаю, ничего со мной не случится. Только оружие сменить надо. Городок встретил меня абсолютной тишиной. Как в старых вестернах - пыльная улица и только лёгкий ветерок несёт обрывок какой-то яркой упаковки. Из клетки на меня с испугом смотрели пять пар глаз. Никто не двигался. Ладно, разберёмся. Буду приручать медленно.

  На двери клетки замок. Ключа ни у кого из пленников, думаю, нет. Значит, воспользуемся русской универсальной отмычкой, решил я и зашёл в склад. Как и предполагалось, лом в складе был, стоял, как и положено, в углу. Свернув замок, я отбросил инструмент в сторону и, вскинув винтовку, вошёл в контору. Пусть пленники сами выбираются, в себя приходят, а я пока лагерь осмотрю.

  В конторе было душно, кондиционер не работал. Я вообще сомневался, что в городке есть электричество. Посреди комнаты стоял грязный, прожжённый в нескольких местах, изрезанный ножами стол, два колченогих стула и огромный несгораемый шкаф, нараспашку открытый и абсолютно пустой. На столе лежала горка конопляных шишек, стояла открытая пластиковая бутылка с водой и лежал какой-то буклет. На буклете по-русски, по-английски и ещё на каких-то неизвестных мне языках было написано: 'Памятка переселенца'.