Пентакль

Странное дело, пленники Тупика успели успокоиться. Аптекарь и Доцент курили уже по второй, отойдя подальше, чтобы не раздражать недовольно морщившуюся Джульетту. Та, в свою очередь, что-то негромко рассказывала Эскулапу. Знаток Фрейда слушал с внимательной миной, время от времени солидно кивая.

Дверь-обманщица оставалась распахнутой.

«Не бойцы! – рассудил наконец Сэнсей. – И я не боец. Тут почти конец света, а мы… То есть почему – почти? Он и есть, пусть локальный. В одном отдельно взятом Тупике».

Странно, звать на помощь никто даже не попытался. Сэнсей представил, как такое будет восприниматься со стороны: многоголосый вой, глухим эхом доносящийся из-за бетонных стен. Он снова, в бессчетный раз, поглядел вверх. Нет ни одного окошка, глухо!

– Объявляю мозговой штурм! – внезапно для самого себя бросил он.

– Это как? – отозвался Аптекарь, затаптывая окурок. – Лобешником? В стену?

Провокационную реплику Сэнсей проигнорировал.

– Итак?

На миг воцарилось молчание. Издалека, из недоступного пространства, послышался сердитый автомобильный гудок.

– Кажется, мой, – встревоженно проговорил Эскулап; прислушался. – Нет, слава богу! А что – штурм? Про галлюцинацию я уже говорил. Бывает такой эффект – нечто вроде психической эпидемии. Одному почудится…

Он вдруг вспомнил, что забыл мобильник в машине, и очень расстроился.

– А другие что – заразятся? – Аптекарь недовольно повел носом. – Нет, тут какая-то подлость. Вопрос – чья? Эх, дал бы прямиком в… хрюкальце!

– Квартальный водит. – Джульетта попыталась улыбнуться. – Квартальный – это… Есть леший, есть домовой, а в городе…

– Подъездный и подворотный, – кивнул Доцент. И без тени усмешки добавил: – Хе-хе! Принцип Оккама: не будем умножать сущности. По-моему, типичный сбой в системе. В городе – два миллиона жителей, тысячи домов, сотни улиц. Сколько проходных и подъездов, не рискну даже предположить. Каждый день люди передвигаются, благополучно попадая из пункта А в пункт Б. Но в определенном случае общее правило может не сработать.

– В пяти определенных случаях, – поморщился Эскулап. – И кто бы говорил про принцип Оккама? Даже если это… гм-м… сбой в системе, то что нам делать?

Доцент повертел в пальцах окурок, закашлялся.

– А ни… чего! С квартальным еще в переговоры вступить можно, а мы вроде как в канализационный люк свалились. Буль – и все!

– Приятного аппетита! – невозмутимо заключил Аптекарь. – А у меня в кладовке такая приблуда скучает! Была бы тут дыра два на два метра. Только вот спрятаться негде, разнесет в мелкое какаду…

– Подождем, – предложила Джульетта. – Если это галлюцинация или… сбой, все может просто закончиться. Оглянемся – и снова все в порядке. А если нет, то… с нами вступят в переговоры.

– Да? – Доцент вынул из кармана пачку «Отамана». – Вообще-то можно, сигареты пока есть. А студенты… Хе-хе! Поскучают!

Все посмотрели на Сэнсея, и тому внезапно стало не по себе. Раз предложил, ему, значит, и решать. Правда, выбирать не из чего. Разве что поорать от души, надеясь, что кто-то за стеной кликнет патрульных? Не хочется.

– Подождем еще… минут двадцать, – начал он. – В конце концов…

– Погодите! – внезапно перебил Эскулап, указывая на ближайшую стену. – Вы уверены… Вы уверены, что она на прежнем месте?

9

То, что проклятый бетон движется, стало ясно минут через десять. На полметра – именно на такое расстояние (плюс-минус спичечный коробок из кармана Аптекаря) Тупик сократился в длину. С «шириной» – за нее приняли сторону, где дверь, – тоже что-то происходило, но этим решили пренебречь. Быть раздавленными с двух боков или сразу с четырех – какая, собственно, разница?

За эти минуты Сэнсей сумел сделать как минимум два наблюдения.

Первое – пиво внезапно перестало напоминать о себе, вероятно, осознав сложность момента. Что не могло не радовать.

Второе… Второе – паники пока не было. Как ни странно. Все пятеро, включая самого Сэнсея, особо веселыми не казались – но не больше. Данное обстоятельство должно бы вселять оптимизм, но Сэнсею представилось, что начнется в этом бетонном колодце, когда Паника все-таки вспомнит о них… Нет, лучше не представлять.

Третье наблюдение осталось на совести Джульетты и Доцента, по очереди прикладывавших ухо к холодному кирпичу, загородившему дверь. Увы, глухо.

Как в танке, зачем-то уточнил Аптекарь, а Доцент не без сварливости возразил, что современному танку полагается радиостанция. А также пушка, из которой в случае крайней нужды можно и выпалить вместо сигнала «SOS».

Сэнсей не выдержал и принялся массировать ноющую лодыжку. Интересно, что бы посоветовали мудрые и боеспособные на смертном одре патриархи? Представить себя бетоном и слиться со стеной в дзэн-экстазе? Или вообще не тратить силы зря, ибо эта история все равно как-нибудь кончится. Вернее, не как-нибудь, а согласно дао каждого из присутствующих. Ну а спорить с дао…

От таких мыслей стало совсем кисло, и Сэнсей поспешил объявить Мозговой Штурм Номер Два.