Пентамерон Коттаччо

Анна Георгиева Пентамерон Коттаччо

Пролог. Неожиданная находка

Прошло тринадцать лет с той поры, как одно благообразное семейство переехало из маленького городка… в другой маленький городок. Но гораздо ближе к столице. Впрочем, не в этом суть. Всякий переезд равен небольшому пожару, когда ломаются, теряются или куда-то заваливаются важные вещи. Пропажи потом, спустя несколько лет, неожиданно находятся, когда они уже абсолютно не нужны. А иногда находятся и не пропажи, а какие-то непонятные, словно случайно подкинутые вещи. Но суть опять не в этом… За тринадцать лет утекло много воды: дети семейства выросли, взрослые развелись, полноправными членами уменьшившегося благообразного семейства стали две взрослые кошки. Как-то так случилось, что имён им нормальных не выбрали, а так и называли по цвету мохнатого брюшка – Серопузка и Белопузка. Правда серую британку иногда называли Серушей или Серкой, а трёхцветную кошку, взятую из приюта с именем Злата, называли просто Доброй Кошкой. И в третий раз следует уточнить, что суть не в этом. Хотя всякая деталь в итоге оказывается значимой…

Однажды летом 2024 года в благообразном семействе была затеяна большая перезагрузка балкона-лоджии, с верхних пыльных антресолей свалился не менее пыльный чемодан, наполненный одеждой, утерянной при переезде. Помнится, тринадцать лет назад мелькнула мысль, что тряпок стало как-то поменьше, но, видимо, пропажа оказалась несущественной раз о ней за эти годы никто и не вспомнил. Такого чемодана не припоминал никто, возможно, одолжили у кого-то из соседей, ведь старая одежда была узнаваемой… Семейство разглядывало давно вышедшие из моды блузочки и кофточки, когда Серопузка и Белопузка вдруг устроили нешуточную возню в самом чемодане. Они и мышковали, и прикапывали, и делали засады с прыжками вокруг старого чемодана. В довершении всего Серка, сосредоточив большие апельсиновые глаза на одной точке, противно запела, а Добрая Кошка почтительно закинула уши, приобретя умилительно лысый и глупый вид…

В подкладке старого чемодана, под ворохом одежды лежала старая рукопись. В обычной большой тетради, называемой раньше амбарной книгой, в которой писали шариковой ручкой на разлинованных страничках. Чернила кое-где выцвели, страницы местами были запачканы чем-то непонятным и неприятным, видны были какие-то водянистые разводы. Но создавалось ощущение, что, кроме написавшего, никто другой её не читал… На малиновой потрескавшейся обложке завитушками было выведено полустёршееся странное слово «Пентамерон-1999».

Добрая кошка отпрянула от рукописи и, как была с закинутыми ушами, так и удалилась на полусогнутых лапках, почти волоча по полу своё белое пузо. А вот Серка, сверкая пламенем огненно-оранжевых глаз, продолжала какие-то замысловатые манипуляции с рукописью, найденной нами через двадцать пять лет после её написания неизвестным автором…

Что ж, любопытство требует заглянуть внутрь старой рукописи…

Глава 1. Неудача

Всмотритесь. Этот знак начертан плохо.

Наружный угол вытянут в длину

И оставляет ход, загнувшись с края…

(Гёте “Фауст”, перевод Б. Пастернака)

– О, скучища какая в нашем Замышинске наступила! Ленка, ты же обещала что-то новенькое, кроме свой фирменной, вечно не прожаренной курицы? Ну, не обижайся, вкусно. Это я от тоски так говорю. Толик, а ты что сидишь, как “роденовский мыслитель”? Твою новую, как ты считаешь, кассету я уже видела. Все ты делаешь с опозданием, твоя застенчивость тебя погубит. Ну, не обижайся, может, тебя причислят к лику святых…

– Альбина, перестань, пожалуйста, портить нам и без того неудавшийся вечер. Я думала, Егор придет. Мы хотим устроить спиритический сеанс, все уже приготовили, а его что-то нет и нет.

– По женщинам твой Егорушка отправился, пора привыкнуть! Смотри, Ленка, в лучшем случае грипп подцепит, а в худшем ещё что-нибудь… Ха-ха-ха. Ну, прости! Давайте без него попробуем. Анатолий, ну ты перестанешь когда-нибудь созерцать Ленкин грязный ковер?