Пентюх

Я сел на досках, которые по недоразумению здесь называли кроватью, и на которых я за ночь себе все бока отлежал. Потянулся, зевнул и стал напяливать штаны. Староста переминался с ноги на ногу, а я не торопясь вышел во двор, и стал умываться из кадушки. Потом неторопливо стал чистить зубы. Тварь весело прыгала рядом, а староста стоял истуканом. Наконец не выдержал:

– Там Мерлен Петрович ждут-с! На доклад!

Я удивлённо повернулся к старосте:

– Мне доклад Игорю Фёдоровичу везти. Он меня отправлял. А вашего Мерлена Петровича я знать не знаю. Отчего я ему должен докладывать? Он мне не начальник! Вы мне лучше скажите, когда почтовая карета на Бирюль едет?

Я кинул взгляд на стоянку изыскателей, и увидел, что ни телеги, ни самих изыскателей уже нет. Вздохнул тяжело и пошёл в комнату одеваться. Староста в это время, онемевший от моих слов, вдруг выдохнул и затараторил:

– Это как же вы Мерлена Петровича не знаете? – Корюх аж задохнулся от обиды: – Про него на прошлой неделе «Ведомости» писали! И на позапрошлой! И месяц назад была статья, как он раскрыл запутанное дело в соседнем уезде! У нас в конторе все заметки про него хранятся в сундуке!

– Я рад за ваш сундук, господин Корюх, – сухо ответил я, – Но я подчиняюсь господину председателю земской управы! У меня чёткое распоряжение – написать отчёт и привезти ему.

– Ну, знаете ли, – выпалил староста, развернулся и выбежал вон.

Я успел одеться и даже позавтракать. Вышел на крылечко гостиницы, присел на нижнюю ступеньку и закурил, поглядывая на площадь, куда должна была подъехать почтовая карета. В это время и появился Мерлен Петрович Железный. Сыщик, известный не то что у нас в уезде – по всей Роси. Личностью он действительно был не просто известной – легендарной. И моё нежелание идти к нему на доклад основывалось на непонятном мне самому упрямстве. Мерлен Петрович был высок, строен и черноволос. Под его ровным, греческим носом были щегольские, закрученные вверх тоненькие усики. Глаза – стального, серого цвета. Щегольский сюртук. И сразу две кобуры с револьверами. Но револьверы его были не такими, какой мне выдал председатель, а огромными, красивыми. И даже из кобуры видно было, что рукоятки инкрустированы костью какой-то. И сапожки на Мерлене Петровиче щегольские были. Коричневые, с вышивкой. В общем, весь он был щегольский, успешный. А не то, что я…

– Семён Петрович? – сыщик остановился передо мной и сверху вниз дружелюбно посмотрел, как я докуриваю папироску. Я встал неловко, пожал протянутую руку и кивнул молча. Стыдно стало, что отказал известному человеку. И отказал-то, по сути, из зависти. Знал же, что исправнику опись нужна была как раз для Мерлена Петровича. Впрочем, сам сыщик продолжал дружелюбно улыбаться и проговорил, будто был хоть один человек в нашем уезде, кто его не знал: – Я Железный Мерлен Петрович! Рад знакомству!

– Пентюх, Семён Петрович, – ляпнул я, забыв, что сыщик итак назвал меня по имени отчеству, оттого знает, кто я.

– Семён Петрович, ваш председатель сказал, что вы должны быть здесь, и просил передать отчёт об убитом мне! И если вы не против…

– Конечно, – засуетился я. Залез в сумку и вытащил блокнот, а к нему и орден убиенного: – Пожалуйста!

Мерлен Петрович кивнул благосклонно, орден осмотрел внимательно и тут же спрятал. Открыл блокнот и стал читать. При этом брови его лезли вверх всё выше и выше. И я даже в какой-то момент испугался, что они уткнутся в волосы. Потом он посмотрел на меня и спросил с удивлением:

– Это вы написали?

– Так точно-с, – испуганно ответил я, – Что-то не так?

– Как раз-таки всё великолепно! Клянусь вам, предыдущий полицейский писарь втрое хуже описывал и подмечал разные тонкости! Вы будто рождены, чтобы делать эту работу!

Я с подозрением посмотрел на сыщика, но тот, вроде, даже не думал шутить. Прищурился и сказал вдруг:

– Слушайте, сколько вы получаете в земской управе? Рублей восемьдесят? Сто? Давайте к нам в полицейское управление! Обещаю двести рублей!

Глава 13. Подозреваемый

От предложения Железного я отказался. Объяснил, что человек сугубо штатский, потому служить в полицейском управлении вряд ли смогу в силу своего миролюбия.

– А это вы на дуэли Эдди Зенина ухлопали? – весело спросил меня Мерлен Петрович.

– Так точно-с, случайно, – ответил я, закидывая на плечо сумку, так как увидел, что на площадь въезжает почтовая карета.

– Вот что! – решительно ответил знаменитый сыщик, – Так как вы переданы в моё распоряжение председателем земской управы, даю вам указание остаться здесь ещё на день. Поможете мне в расследовании! А в Бирюль отправитесь завтра!

Я хотел было заспорить, но глянул в решительное лицо гражданина следователя и молча снял сумку с плеча.

– Вот и ладненько! – весело сказал Мерлен Петрович, – Пойдёмте-ка в контору, будем думать, кому понадобилось иностранного гражданина убить на территории нашего уезда!

Уже в конторе, сидя за столом и попивая прохладный квас, Мерлен Петрович заговорил: