PEP

Мазиньо подумал, что речь идёт о крестообразных связках колена, такую травму обычно лечат примерно полгода. Буэнавентура и Тиаго смеются, успокаивают Мазиньо, поясняя, что речь идёт о шести неделях, а не месяцах. Это единственный светлый момент очень мрачного вечера. Утром воскресенья, 30 марта, те футболисты, которые сыграли 3:3 с «Хоффенхаймом», делятся на тренировке на две группы. Одна остаётся на поле — в ней в том числе и Писарро, который плохо спал. Он впервые в сезоне отыграл 90 минут, у него были судороги. Рибери, ван Бюйтен, Швайнштайгер, Гётце и Шакири сели на велосипеды и полчаса наматывают круги.

Тиаго и Пеп встречаются с доктором Мюллером-Вольфартом, чтобы обсудить процесс восстановления Алькантары после травмы. Врач накладывает Тиаго шину, но футболист настаивает, что его должен лечить его старый хирург, Рамон Кугат, в Барселоне. Там ему будет введено вещество, ускоряющее процесс заживления.

«Я знаю, что это больно — такое впечатление, что кожа горит, — говорит Тиаго. — Но я должен справиться с болью».

Когда он покидает раздевалку, одноклубники желают ему скорейшего выздоровления: «Не задерживайся там, Тиаго, ты нам нужен», — говорит Нойер.

«Это настоящий удар, — признается Тиаго. — Вчера вечером я был очень расстроен. Но утром снова нашёл в себе силы. Я приехал на завтрак с командой и подумал: «На один день меньше до моего возвращения в игру». Психологический настрой играет очень важную роль в скорости восстановления от таких травм. Сейчас я в порядке. Мне сказали, что понадобится шесть-восемь недель, но я хочу справиться за пять».

Пеп обещает Тиаго, что команда сделает все возможное для выхода в финалы Кубка и Лиги чемпионов, а Тиаго обещает, что постарается восстановиться к этим матчам. Конечно, им обоим будет непросто сдержать слово.

Глава 55

«Всегда выбирайте хороших. Всегда»

Мюнхен, 29 марта 2014 года

Это Гвардиола в его лучшем виде — неотразимый, неистовый. Это Пеп после матча.

Пообщавшись с прессой, он отправляется в ресторан «Альянц-Арены», берёт бокал шампанского, пару кусочков

пармезана и про­водит полчаса, обсуждая игру.

Обычно он стоит, иногда садится за один из столиков. Сегодня он не ел весь день, но ему не до еды. Как только матч заканчивается, он чувствует жуткий голод, но всё ещё не готов расслабиться и съесть лосося в маринаде — блюдо, которое он обожает. Сначала ему нужно как минимум тридцать минут, чтобы вышел весь адреналин, накопившийся не только во время игры, но и за предыдущие пару дней. Так что он приступает к делу. Говорит почти без остановки обо всём, что случилось во время матча. Обо всём, что ему запомнилось. «Вы видели, что сделал Рафинья на 18-й минуте? Он сместился на три метра в центр и закрыл канал, по которому они пытались атаковать».

Нет, я не заметил ничего такого. Пеп наделён практически фотографической памятью, которая позволяет ему помнить и анализировать все события матча. В этом он напоминает Рафу Надаля, звезду тенниса, который помнит каждый удар, каждое очко в матче. Помнит, насколько он доминировал, как он или его соперник допустил ошибку, какой момент был определяющим в партии. И это остаётся в его памяти надолго. Точно так же Гвардиола помнит каждое движение: как развивалась комбинация, что случилось, какие игроки были задействованы, какими оказались последствия. С другой стороны, он не обращает внимания на статистику.

«Вы не так уж много владели мячом — всего 63%», — говорю я.

«Правда? Вау».

«Но Штарке сделал больше касаний, чем любой игрок «Хоффенхайма»!»

«Вау. Не может быть. Это очень хорошо».

Статистика не заводит его. Он возбуждается от самой игры и её анализа.

«Вы видели, насколько умён Лам? Как он контролирует владение и разрезает построения соперника?»

Или: «Я должен поговорить с Кроосом, потому что против «Юнайтед» он точно не сможет попробовать этот приём с контролем мяча и переводом направо. Они его опередят, заберут мяч и начнут контратаку».

Он зовет Планшара к столу: «Карлес, завтра утром сделай мне видео 36-й минуты — то, о чём ты мне говорил. Я хочу показать центральным защитникам, как лучше располагаться».

За эти удивительные полчаса, стоя в углу ресторана и жестикулируя, как будто игра в разгаре, Пеп рассказывает всё о матче. Он словно производит вскрытие. На скелете не осталось ни мышц, ни связок. Он анализирует своих игроков, соперников, каждую фазу игры, каждое важное движение. Он разбирается, как были забиты голы, — вспоминает, с чего началась атака, как она развивалась, вплоть до момента, когда мяч оказался в воротах.