Пепел

— Так давайте же выпьем за то, — Эш, подняв кубок, вновь повернулся к молодоженам. — Чтобы, когда милорд маркиз постареет, когда он забудет, что такое теснота в штанах, а самым «жарким» звуком, который он сможет издать, станут газы из заднего прохода, — гости, теперь уже даже и подвыпившие леди, снова засмеялись. — Чтобы, когда в этом гнездышке будут резвиться внуки и правнуки маркиза и маркизы, муж не забывал самого важного. Не забывал того, что он женился на самой прекрасной из женщин, рождавшихся на землях королевства Арабаст!

Эш глубоко поклонился, откидывая полу рваного плаща, а потом залпом выпил содержимого кубка. Этот жест повторили все присутствующие — сотни людей поднялись со своих местах и, поклонившись молодоженам, осушили бокалы.

Зазвучала музыка, под гром аплодисментов молодожены поцеловались и вскоре все погрузилось в привычную кутерьму. Кто-то танцевал, другие пили, иные ели, а некоторые спали. И лишь один человек на этом празднике жизни выглядел чернее тучи. Что удивительно, это была вовсе не Березка, все еще прятавшая горящее лицо в ладонях. Эш, посмотрев на это мрачное выражение, не сулящее ничего хорошего, вернулся к своим делам. А именно — охоте за юбками и распиванию рома, параллельно с тем, что волшебник, по чистому недоразумению, называл «танцем». Ведь не даром же эльфы выгнали магика из Хрустального леса, запретив возвращаться под страхом немедленной казни.

Одну неспокойную ночь спустя

Эш, с аккуратностью бывалого домушника, выбрался из объятий пышногрудой леди с изящными, тонкими запястьями, которые так и манили впиться в них губами. Присмотревшись, юноша понял, что эту ночь провел с сестрой маркиза.

— «Интересно…» — подумал юноша, принюхиваясь к неуловимому, но очень знакомому запаху шедшему от бархатистой кожи леди. — «Как все интересно… Но где же мои штаны?!»

31й день месяца Гремий, 318й год, где-то на восточной границе Срединного царства

Эш стоял на помосте. Сегодня в эту забытую богами дыру должны были привезти последнюю партию будущих легионеров. Баронета не волновало, что в бараках по краям огромного плаца жили вовсе не солдаты, а бывшие заключенные и каторжники. Он все равно продолжал называть их «легионерами». Сейчас же на улице было пустынно — солнце еще не взошло над горами Хельма и народ пребывал в долине снов. Впрочем, не стоит удивляться отсутствию охраны и заграждений по периметру.

На каждом, кто получил герб седьмого легиона, красовался черный, шипастый ошейник. Стоило только напасть на лейтенанта или командора, начать обсуждать бунт или попытаться сбежать как «бум»! И вместо головы у строптивого останется лишь обугленная шея. Это придворные Зачарователи хорошо придумали, здесь без нареканий. В остальном же проблемы сыпались, словно кто-то настежь распахнул ящик небезызвестной Пандоры.

Бараков, на четыре тысячи вояк, построили лишь восемь. Вместимостью в двести человек каждый. С подобной арифметикой справиться даже деревенский пастушок — не трудно догадаться, что так начались первые проблемы. Их пришлось решать лейтенанту Рэккеру и генералу Эшу Безымянному, предпочитавшему, чтобы его называли командором и плевать, что звание морское.

Первым делом господа офицеры усмирили негодующих уголовников. Усмиряли весьма просто — активацией ошейника у самых ретивых. Потом началось строительство. Нет-нет, вовсе не бараков, а многоярусных кроватей. В итоге, кое-как, но народ смогли разместить.

И вот, месяц спустя, после тяжелых тренировок, многокилометровых марш-бросков и прочей атрибутики любого уважающего себя легиона, в часть должны были дослать последнюю партию. Кажется, их везли с обедневшего медного прииска, где больше не требовались тысячи пленных и уголовников.

— Ждешь свежее мясо? — потянулся Рэккер, поднявшись на помост.

Лейтенант, хоть уже и справил двадцать седьмую зиму, но порой являл собой настоящего мальчишку, готового подраться по любому поводу. Да чего там, иногда второму лицу легиона и повод-то не требовался.

— Жду, — кивнул Эш.

По его мнению, это был самый дурацкий вопрос, какой только можно задать в подобной ситуации. Ну а раз вам задали идиотский вопрос, то и отвечать на него следует так же — по-идиотски. Лейтенант, смерив командора немного насмешливым взглядом, всего одним Словом призвал себе стул. Тот, словно резвый мустанг, вырвался из «штаба» (по сути — небольшой хибары на две комнаты), пронесся по плацу, взлетел по лестнице и замер аккурат под пятой точкой заместителя Рэккера.

— Хочешь научу? — хмыкнул некрасивый мужчина.