Пепел

– Я думаю, своя команда – это неплохо, если будем действовать правильно. Хорошо, что у меня есть еще порох в пороховницах.

Танака снова принялся собирать скатерть в складки. В пепельнице, полной кофе, плавал окурок. Он посмотрел на окурок и крикнул, чтобы принесли чистую пепельницу.

– Сию минуту, господин.

Официант направился к небольшому буфету и вернулся к столу с новой пепельницей. Вышел из комнаты, унося прежнюю, с кофе.

– Тебе надо сменить машину на "мерседес".

– Нет, сойдет и нынешняя. На "мерседесе" буду ездить, когда стану настоящим боссом. Сейчас есть дела поважнее.

– Я буду твоим шофером. Молодым такое поручать нельзя.

– Ну, ты их научишь. Как выживать в перестрелках, всем этим штукам. У меня на твой счет более серьезные планы, чем водить тачку.

– Понимаю.

– Сколько ты уже в деле?

– Всего год.

– Будь готов к тому, что это надолго.

– Я уже готов. Просто хочу быть уверен, что все, что делаю, – для семьи, и знать, что я не какой-нибудь сраный одиночка.

– Ты удивишься тому, какой я хороший стратег. Теперь не старые времена. Одного мужества недостаточно.

Танака бросил салфетку на стол и вышел.

Молодой человек сидел, уставившись на свой кофе. Официант принес бокалы с коньяком. Парень постучал ногтем по краю бокала. Раздался чистый звук.

– Брат прав, он ловок и умен, – пробормотал парень себе под нос. – Во всяком случае, для меня это неплохо. Я уже младший босс.

Он снова постучал ногтем по бокалу. Наслаждаясь звуками, повторял постукивание снова и снова.

Танака вернулся. Молодой человек на мгновение перестал стучать.

– Какой чистый звук.

– К чертям твой чистый звук.

Танака достал сигарету. Парень поднес ему огонь.

– Заканчивай с этим и пригони машину.

– Хорошо. – Молодой человек поднес бокал к губам и медленно выпил коньяк до дна. Замер, продолжая держать бокал у рта. – Готов спорить, это недешево стоит.

– Какое нам дело? Босс платит.

Молодой человек поднялся, кивнул и вышел из комнаты.

– Босс не должен казаться слишком богатым. Танака снова говорил с собой. Он опять принялся за скатерть. Начал подергивать коленом. Каблук беззвучно постукивал по ковру.

Окурки в пепельнице снова задымились. Танака некоторое время наблюдал за дымом.

– Господин, машина, – сообщил официант.

– Да, иду. – Рука его сминала скатерть. – Проклятый зажравшийся ублюдок, – бормотал он. Потом смолк. Посмотрел в потолок. На пол. На стену. Скатерть все еще держал в кулаке. – Узнаешь, как многому я научился в этом проклятом бизнесе. – Произнося это, Танака брызгал слюной на новую скатерть. – С девятнадцати лет. – Он покачал головой. – Восемь лет за стойкой бара.

Наконец он выпустил скатерть.

Начал вставать, но опять сел. Взявшись за скатерть, потянул ее со стола, затем остановился. Скатерть пошла морщинами и порвалась.

Танака пристально смотрел на нее.

Из-за дверей доносилось позвякивание посуды. Должно быть, убирали со столов. Поднявшись, он потянул материю, поднимая руку все выше и выше.

Когда Танака выходил из комнаты, он бросил прощальный взгляд на бесформенную тряпку на столе.

Пепел

На столе стояла ваза с единственным цветком.

Одна из стен была стеклянной и позволяла хорошо видеть машины, подъезжающие к входу в отель.

Танака неожиданно ухватил за рукав проходившего мимо официанта и кивнул на свою пепельницу. Официант, ничего не понимая, переводил взгляд со своего рукава на лицо мужчины.

– Что это с тобой? Ты что, не видишь, что там два окурка?

Слегка покрасневший официант низко поклонился и заменил пепельницу. Танака внимательно взглянул на чистую и коснулся ее дна дымящейся сигаретой. Она зашипела – кончик сигареты впитал каплю воды.

– Смотри. Ты принес мне мокрую пепельницу. Официант начал волноваться и покраснел еще сильнее.

– А я недокурил эту сигарету.

– Страшно сожалею, господин.

Официант хотел было взять пепельницу, но мужчина отвел его руку.

– Что ты теперь собираешься делать? – рявкнул он.

Официант затравленно озирался по сторонам. К столу подошел парень, уселся напротив Танаки, взглянул на официанта и усмехнулся.

Человек во всем черном, похожий на менеджера, подбежал к столику с непочатой пачкой сигарет и, низко поклонившись, протянул ее Танаке. Официант, точно марионетка, отвесил еще один поклон.

– Ну ладно. Все нормально.

Танака взял протянутую пачку и небрежно вскрыл ее. Менеджер увел официанта.

– Босс, вы больше не мелкая сошка. Не могли бы вы вести себя соответственно?

– Думаешь, это я из-за сигареты?

– Из-за чего же еще?

– Не понравился мне его взгляд.

Он вытянул сигарету из пачки. Парень поднес зажигалку, звякнувшую о массивный золотой браслет на его запястье.

В эти утренние часы в чайной отеля посетителей было немного. У окна расположились двое мужчин, в углу друг напротив друга болтали о чем-то парень и девушка. Играла тихая музыка – какая-то старая русская народная песня, входившая, наверное, в учебник музыкальной школы.

– Так Кураучи говорит, что дела его плохи?

– Да. Я заглянул к нему накануне; кто-то подбросил милую вещицу в его постель.

Парень поднял вверх оттопыренный мизинец и улыбнулся собеседнику.