Пепел

Мы возвращаемся на парковку, я расплачиваюсь в автомате и сажусь за руль. Включив радио, я еду в сторону променада, на котором обычно и катаюсь. По иронии, дорожка пролегает мимо дома Эрика. Я пару лет проезжала мимо его окон, и засматривалась на этот дом, думая о том, какой же красивый оттуда вид. И вот, теперь, я частенько наслаждаюсь этим видом. Наверное, мысли материальны.

Я паркую машину напротив Русалки – памятника одноименному броненосцу. Шестнадцать метров гранита и бронзы возвышаются над уровнем моря, глаза скульптуры смотрят с красивого лица куда–то вдаль за горизонт. Всегда восхищалась этим памятником. Мне казалось, что она будто ждет ту сотню погибших в море в 1893 году. Вот–вот ее лицо озарится улыбкой и из воды выйдут моряки, пропавшие в этих водах. Но этого не происходит, и русалка по–прежнему смотрит с надеждой в море.

День выдался на редкость теплым. Я бы даже сказала жарким, если двадцать два градуса по Цельсию можно считать жаркими. Но для крошечной Эстонии в конце июля такая температура – сказка и большая редкость. Обычно в это время льют дожди.

Мы с Машей надеваем ролики, я объясняю ей как их правильно застегивать и помогаю подняться на дорожку. Сделав первые неловкие шаги, она, к моему удивлению, быстро осваивается. Уже через двадцать минут мы едем наперегонки, ловя взгляды редких попутчиков. Сделав круг, мы останавливаемся на скамейке прямо напротив дома Эрика.

– Ноги гудят? – спрашиваю я.

– Ага, – она сморщила свой точеный нос и слегка улыбнулась.

Что–то подсказывает мне, что ее аккуратный, ровный носик – работа пластического хирурга. Уж очень он идеален, на фоне остального лица. Она не была красавицей, скорее обычной, с миндалевидными серо–зелеными глазами в обрамлении светлых ресниц и достаточно полными губами. Мне понравилось, что волосы у нее не крашеные, естественного серо–русого цвета. Если бы она была блондинкой или шатенкой, то она выглядела бы точно так же, как любая другая женщина за тридцать. Но естественность скидывала с нее лет десять, как минимум. Я очень удивилась, когда Эрик сказал, что ей тридцать семь.

– Это пройдет, – отвечаю я.

Мы замолкаем, я всматриваюсь в окна высотки, ища глазами до боли знакомые мне. Если честно, я ума не приложу, где именно его окна.

– Эрик здесь живет? – неожиданно спрашивает Маша.

– Да, – отвечаю я, – Ты ни разу у него не была?

– Нет. Игорь редко водит меня в гости.

– Странный он, – вырывается у меня, и волна напряжения пробегает по моему телу.

Не стоило этого говорить.

– Почему?

Я судорожно пытаюсь подобрать слова, чтобы ее не обидеть и не выдать некоторых подробностей его жизни, о которых она явно не знает.

– Ну, он построил такой большой дом, но при этом вы не зовете гостей. И сам ни разу не привел тебя в гости к лучшему другу.

– Я знаю, о чем ты думаешь, Дана, – вздыхает она, – Что он запер меня в золотой клетке. Но это не так. Он просто привык все контролировать.

– Не обижайся, но по–моему ты очень нуждаешься в хорошем друге.

– Это правда, но в остальном… – Маша изящно пожимает плечами, – У меня есть все. Любимый муж, дети, красивый дом. Я даже могу нанять прислугу, если захочу. В принципе, если бы я настояла на том, чтобы сделать права и купить машину, Игорь не стал бы сильно противиться. Просто я не стремлюсь к этому. Мне всего хватает.

– А общение?

– Ну, на самом деле, мне не интересен круг его знакомых. О чем говорить с женщинами, у которых кроме платьев и туфель больше ничего нет в голове? – она смеется, и я тоже невольно улыбаюсь, – Просто ты – другая, вот мне и стало интересно с тобой подружиться.

– В каком смысле – другая? – я настроила ушки на макушке и стала внимательно слушать.

– Не знаю, просто ты не такая, как жены его знакомых. Ты – простая. С тобой легко, – Маша едва улыбнулась уголками губ.

– Наверное, – вздыхаю я, пытаясь перевести от своей персоны, – А они с Эриком давно дружат?

– Лет десять, наверное. Эрик хороший. Между прочим, ты – первая девушка, которую он представил мне.

Опять она переводит тему на меня. Ой, не к добру.

– Серьезно? – мой голос получился слишком довольным.

– Да. Эрик всегда отличался от остальных знакомых Игоря. Те приводили каждый раз новую подружку, слащаво увещевая, что она «та самая – единственная». Причем с каждым годом подружка становилась все моложе и моложе, прямо пропорционально тому, как они старели. Через лет пять я начала боятся, что они начнут таскать с собой восьмиклассниц, – Маша забавно хихикнула и продолжила, – А Эрик всегда был один. Я даже некоторое время думала, что он – гей, – теперь она смеется, а я в изумлении уставилась на нее, – Серьезно. Ну, представь красивого мужчину, который из года в год приходит в гости один?

– Я бы подумала, что он со странностями.

– Вот–вот. Поэтому, когда Игорь рассказал о тебе, я обрадовалась. Ну, а когда увидела тебя, сразу все поняла.

– Игорь говорил обо мне?

– Ну да, он рассказал, что Эрик познакомился с девушкой, – в голосе Маши появились нотки напряжения, и мое любопытство подскочило на новый уровень.

– Я ему не нравлюсь? – неожиданно для себя спрашиваю я.