Пепел феникса

–Уважаемые граждане. Данная ситуация в мире не оставляет мне выбора, я должен вас оповестить о некоторых изменениях, которые вскоре коснутся каждого из вас. Из-за всем известного вируса в генотипах некоторых переболевших произошли изменения. По информации на данный момент, это коснулось примерно каждого седьмого перенесшего вирус. Всего вирус перенесла третья часть населения планеты, а значит, примерно, каждый двадцатый «изменился». Эти люди, «демийцы», такое название дали им наши ученые, получили некоторую способность, которая может быть абсолютно любой. Мы также уверены, что больше всего мутации подвержены люди, входящие в возрастную категорию от 16 до 48 лет. – Посмотрев на экран своего ноутбука, я обнаруживаю до глубины души пораженную Вику. – Вынужден вас уведомить, что данный год от начала мая 2020 до конца мая 2021 объявляется «карантинным». Это не значит, что весь год нельзя никуда выходить. Это значит, что временно будут приостановлены работы образовательных учреждений, некоторых предприятий. Должен также сообщить, что в нашей стране была создана военная организация «Гражданское спокойствие» куда берут даже добровольцев. – У меня падает челюсть. – Эта организация будет заниматься урегулированием поведения и жизни «изменившихся». Каждый «изменившийся» должен зарегистрироваться в любом органе управления. Указать личные данные и тип способности, все демийцы будут классифицированы. Вам также нужно знать, что изменившиеся не отличаются от людей поведением, это все еще ваши братья, сестры, родственники и друзья. Просто им нужна помощь. Внешность некоторых из них отличается от нашей, но других нет. С 30го апреля во всем мире отменяется самоизоляция, так как по последним данным, вирус отступил.

Это вся важная информация, которую мы тогда узнали. Однако теперь я уверена, что конверт мне прислал не зазнавшийся подросток. Похоже, он каким-то образом знал, что карантин снимут 30го. Остается только ждать.

У меня в голове крутится тысяча мыслей. Ситуация настолько серьезная, что власти решили уведомить народ? Да и как-то мне не нравится выражение «им нужна помощь». Вика выглядит вполне нормально. «Гражданское спокойствие» сразу получило статус военной организации. Это точно законно? Да и сама перспектива вписывать свое имя в какой-то листок меня напрягает. А что самое главное, зачем вводить «карантинный» год, если вирус в самом деле отступает? Или же это упрощает контроль..?

Через двадцать минут после окончания ко мне нагрянула Вика. Она принесла с собой газировку и чипсы. Идеально подходит для обсуждения важных вопросов. Когда я открываю дверь, она, было, собирается сразу что-то сказать, но я успеваю предупредить ее взглядом.

–Здравствуйте! – Вика поворачивается к моим родителям.

–Привет, Вик. Не болеете? – мама тепло улыбается ей.

–Нет, все хорошо, спасибо.

Девушка снимает куртку, и мы чуть ли не летим в мою комнату.

–Ты слышала, что он сказал? – Она, конечно же, имеет в виду президента, да и вопрос явно риторический. – «Зарегистрироваться»? «Нужна помощь»?! Мне не нужна помощь, я себя нормально чувствую! – Вика, похоже, в гневе, и фиолетовый цвет глаз это только усугубляет.

–Успокойся. «Должны» ведь не значит «обязаны», так? И у на… тебя нет никаких видимых признаков, а проверять всех подряд вряд ли будут.

Все-таки, мне надо признаться ей, о том, что происходит… Она ведь сказала мне практически сразу. Она заслуживает правды, тем более, что я сама пока не знаю, что с этой правдой делать.

–Вик.

–Мм? – подруга как раз глотнула колы.

–А когда ты мне сообщила… о том, что у тебя появились силы? Через сколько? – Сказать «о том, что ты демийка» я не смогла, пока что это табу, все-таки звучит страшно.

–Не сразу… мне надо было самой все осознать. Дня через 2-3. А почему ты спрашиваешь?

–Я… кажется, у меня тоже начинают проявляться некоторые способности.

–Что?! Какие? – Глаза подруги округлялись с каждым моим словом, а сейчас она выглядит так, словно я сообщила ей о том, что у нас будет ребенок, и мы переезжаем в Сиэтл. Она всегда выражает свои эмоции открыто, не прячет их. Отчасти из-за этого я ей восхищаюсь, потому что сама так не умею.

Вместо ответа я вытягиваю руку и пробую притянуть к себе стакан со стола. Он начинает двигаться с характерным звуком, а потом и вовсе отрывается от поверхности и взлетает. Вот только не мне в руку, а в Вике в голову. Хорошо, что реакция подруги лучше моей, и ее сиренево-фиолетовое силовое поле уберегает ее от сотрясения.

–Прости! Прости! Я совсем не хотела… – Мне становится стыдно, ведь если бы не силы подруги, удар был бы очень болезненным.

–Не переживай, все нормально, – она ободряюще улыбается. – Глазомер у тебя, конечно, пока хромает, но это поправимо. – Мы какое-то время смеемся, но я решаю вернуться к теме.

–Столько всего… Помнишь письмо? Выходит, этот «кто-то» знал о дате снятия карантина?

–Похоже на то, но мне кажется, это сейчас меньшая из наших проблем. – Вика обращает взор серо-голубых глаз в мою сторону. Я подозрительно щурюсь.

–Ты о чем?