Пепел феникса

Пока Хельга к Гальяно лишь присматривалась: не без удовольствия слушала его треп о приворотах и стопроцентно действенных заклинаниях по вызову потусторонних сущностей, называла забавным мальчиком, а в разговорах с Громовым темы привлечения Гальяно в их маленькую армию избегала. Лишь однажды на брошенную Громовым фразу, что Гальяно хороший парень, но малость с придурью, сказала очень серьезно:

– Стас, этот милый мальчик совершенно особенный. А то, что ты называешь придурью – это на самом деле Дар.

Всего на какое-то мгновение Громову стало обидно, что в нем, верой и правдой служащем Хельге вот уже несколько лет, нет ничего особенного, а у балабола Гальяно какой-то там дар, но лишь на мгновение. А потом Стас подумал, что будет намного лучше, если друг останется в неведении и не перешагнет ту невидимую черту, за которой невинные байки про колдовство и вызов духов становятся реальностью.

Так было до недавнего времени, до того памятного дня, а точнее, ночи, когда Хельга рассказала о том нелегком деле, которое им предстоит.

– Пришло время, мой мальчик. – Хельга сидела в удобном кресле, купленном Громовым специально для нее. – Он вырвался на свободу…

– Кто? – Громов не понимал ровным счетом ничего, но чувствовал, что спокойной жизни пришел конец.

– Ты смотришь криминальные хроники? – вопросом на вопрос ответила Хельга и чуть дрожащими пальцами вставила в мундштук сигарету.

Нельзя сказать, что Стас специально смотрел криминальные новости, но, чтобы жить в этой стране и одновременно оставаться в блаженном неведении, нужно было родиться слепоглухонемым. О том, что в городе завелся маньяк, сжигающий на дьявольских кострах молоденьких девушек, не знал разве что младенец. Три жертвы – и ни единой зацепки. Вот, пожалуй, и вся информация. Неужели Хельга что-то знает, и у них получится вычислить этого зверя?.. Сердце гулко ухнуло в груди, разгоняя по жилам застоявшуюся от долгого бездействия кровь, а рука привычно нащупала в кармане верный «Макаров».

– Обычным оружием его не возьмешь. – Хельга словно читала его мысли. А может, и читала…

– Почему? – Громов уже знал ответ, но все равно спросил.

– Потому что он не человек. – Хельга глубоко затянулась сигаретой. – Уже не человек, – добавила она после долгой паузы.

– Тогда кто?

– Ты любишь историю, мой мальчик? – спросила женщина, глядя на него сквозь голубоватое облачко дыма.

В ответ Громов лишь пожал плечами. Все зависело от того, как далеко в прошлое нужно смотреть. Новейшую историю, пожалуй, да. Но ведь Хельга сейчас явно не об этом…

– Я тебе кое-что расскажу, – Хельга понимающе кивнула. – Слушай и не перебивай, потому что от этого зависит очень многое…

Хельга заговорила, а Громов рассеянно черкал в своем блокноте, это помогало сосредоточиться, не упустить нить. Когда рассказ был закончен, он впервые за годы общения с Хельгой понял, в какие серьезные и страшные игры играет эта хрупкая с виду женщина…

* * *

1889 год Андрей Васильевич Сотников

Ах, до чего же, оказывается, тяжкое это бремя – очутиться в самом центре событий! Раньше Андрей Васильевич о таком и мечтать не смел, а нынче не знал, куда деваться от обрушившегося на его скромную персону внимания. То, что Максимилиан фон Вид оказывает ему особое расположение, не осталось в обществе незамеченным. Поначалу-то Андрею Васильевичу в таком положении вещей виделась одна только выгода, потому как немногие могли похвастать дружбой с бароном. Ну, про дружбу – это, конечно, громко сказано. Скудоумием Андрей Васильевич никогда не страдал и прекрасно понимал, каков на самом деле расклад, но остальным-то невдомек, что связывает их с бароном отнюдь не дружба, а острое и в некотором смысле даже болезненное любопытство, желание любой ценой докопаться до истины.