Пепел и экстаз

— Тогда нужно приступать к делу немедленно. Мистер Кирби, надеюсь, вы останетесь к ужину. Мне необходимо многое с вами обсудить. — Кэтлин быстро направилась к дому.

— Я так понимаю, у тебя есть план, — бросил Рид ей вслед.

Кэтлин на секунду обернулась. В ее глазах мелькнуло злорадство, а смех, в котором прозвучали металлические нотки, не предвещал Эллерби ничего хорошего.

— Могут ли рыбы не плавать? — вызывающе ответила она вопросом.

Наблюдая, как она уходит, Рид преисполнился гордости. Он почти забыл, как великолепна бывает его Кэт, если ее по-настоящему разозлить. Только что ей был нанесен страшный удар, но, глядя на нее, никто бы об этом не догадался. Каких-нибудь пару секунд она брела, спотыкаясь, но очень скоро обрела твердость в ногах и побежала. Она мгновенно взяла себя в руки и стала строить планы мести.

Чудесно было наблюдать за ней в действии, когда она была полна энергии и глаза ее сверкали. И самым приятным было то, что в кои-то веки объектом ее ярости был кто-то другой. Не знай он, как глубоко переживает Кэт этот удар, он, наверное, пожалел бы Эллерби. Хорошо зная жену, Рид предположил, что если она и даст волю своему горю, то произойдет это ночью в уединении их спальни. Он приготовился сделать все возможное, чтобы ее утешить: он хотел поделиться с ней своей силой, баюкать в своих объятиях, целовать, заставляя забыть о боли и слезах, добиться того, чтобы мир для нее вновь озарился солнечным светом.

ГЛАВА 3

Рид проснулся в середине ночи, пытаясь понять, что за шум его разбудил. Машинально он вытянул руку, ища Кэтлин, но ее рядом не было. Почти одновременно он увидел темный силуэт у окна и услышал приглушенные рыдания.

Он тихонько соскользнул с кровати и, подойдя к ней, обнял, как бы желая защитить от всех бед, и притянул к своему сильному телу. Ночь была теплой, но Кэтлин вся дрожала. Рид нежно погладил ее по щеке, растрепал волосы. Горячие соленые слезы падали ему на руку, как капли дождя.

— Ох, Кэт, — выдохнул он, ненавидя боль, которую, он знал, она испытывает. Он поцеловал ее в макушку, потом в шею. — Я с тобой, киска.

— Так больно, так чертовски больно, — услышал он сквозь рыдания.

— Я знаю, — тихо ответил он и крепче обнял ее, почувствовав, как по ее телу снова прошла дрожь. Ему и самому было больно от сознания того, что в этот момент он ничем не может ей помочь.

Кэтлин была склонна скорее впадать в ярость, чем лить слезы. Ее редко можно было увидеть плачущей. Она всегда была такой сильной, такой живой. Теперь же, когда она чувствовала себя слабой и побежденной, он мог предложить ей лишь свои силу, сочувствие и понимание.

Рид понимал, что жалость она не примет ни от кого, и от него тоже. Кэтлин ненавидела слабых, хнычущих, жалеющих себя женщин. Полагаясь всегда на собственные силы, она редко нуждалась в нем как в опоре, хотя — в этом он не сомневался — глубоко любила. Временами его раздражала эта ее независимость, но именно она была одним из тех качеств, которые привлекли его к ней, и он высоко ценил ее умение самой справляться со всеми трудностями и восхищался им.

— Всегда бывает больно, когда теряешь что-то, для тебя дорогое, моя сладкая, — тихо проговорил он; от его дыхания ее пушистые волосы разлетелись. — Я знаю, как ты любишь это место. Здесь твои корни, с ним у тебя связано столько воспоминаний, и светлых, и грустных.

— Я родилась здесь, как мама и Кейт, — добавила Кэтлин скорбно. — Я так хотела, чтобы Катлин унаследовал это имение. Наша семья владела им на протяжении многих лет, не одно поколение выросло тут.

— Катлин унаследует Чимеру, — мягко сказал Рид. — Он, конечно, не отказался бы от добавочного наследства, но сомневаюсь, что он стал бы здесь жить, Кэт. А управлять имением, находящимся за многие мили от твоего дома, очень нелегко.

— Мне же до сих пор это удавалось, — не согласилась она.

Рид покачал головой.

— С помощью мистера Кирби. Но все равно, посмотри, насколько запущены некоторые вещи. Крыша, например.

Кэтлин нехотя кивнула:

— Но боль от этого не уменьшается. А то, что оно достанется типу вроде Эллерби, лишь усиливает ее. Я чувствую себя так, словно отдаю одного из своих детей на попечение насильнику. Он уничтожит плодородие и красоту этой земли, сделает ее бесплодной и безжизненной. Это несправедливо.

— В жизни много несправедливого, киска. Думай о том, в чем тебе повезло. Сейчас тебе больно, но все же у тебя осталась Чимера, место, куда ты сможешь вернуться и где тебя будут окружать любящие люди — Кейт, Барбара, Сьюзен и Тед, моя мать. — Он медленно повернул ее к себе лицом. — И у тебя есть дети и я, любовь моя.

Нежно взяв Кэтлин за подбородок, Рид приподнял ее голову — светящиеся нежностью голубые глаза встретились с мокрыми от слез зелеными. — Кэт, родная, я всегда буду с тобой, — напомнил он. — Разве это хоть чуть-чуть тебя не утешает?

Глаза Кэтлин снова наполнились слезами, и вот они покатились по покрасневшим щекам.