Пепел и кокаиновый король

Японский мафиози зашевелился, и Сергей вернул его в забытье кулаком. Дело происходило в коридорчике, который упирался в дверь, сейчас приоткрытую на ширину ладони. Сквозь щелку можно было рассмотреть засилье приборов, мигающих лампочками, угол стола и серый ковролин. Оттуда доносилась негромкая музыка в стиле джапан-фольк. Оттуда же что-то, не жалея голосовых связок, крикнули, вероятно, окликают того парня, что сейчас отдыхал на полу.

Нарочито громко топая (пусть думают, что возвращается их дружбан, которому незачем таиться) Пепел двинулся к двери. Не притормаживая, выдрал из крепления на стене огнетушитель, размерами родственный нашему автомобильному. (Кстати, а вернее, некстати припомнились байки Витася про европейскую гуманность по отношению к грузчикам и прочим работягам. Жалостливые европейцы не используют упаковок тяжелее двенадцати килограммов, даже цемент так фасуют. Когда им рассказываешь про пятидесятикилограммовые мешки, имеющие широкое хождение в России, – не верят). Под эти несвоевременные мысли Сергей толкнул плечом дверь, одновременно срывая на огнетушителе пломбу и отгибая рычаг.

Первым делом, еще не успев осмотреться, Пепел швырнул огнетушитель на середину помещения. Баллон завертелся, как фугас, с ядовитым шипением захлестала бурлящая струя пены, заливая аппаратуру и офисную мебель, и забрызгивая по уши четырех человек.

Сергей учел поднимающегося из-за стола человека в белой рубашке – подхватил ближайший факс и опустил его на голову поднимающемуся. Потом развернул стул на колесиках и пнул его навстречу набегающему япошке. Япошка споткнулся, нырнул головой вперед и получил наотмашь деревянными нунчаками по темени. Развернувшись к следующему противнику, Пепел увидел утолщенный глушителем вороненый ствол в вытянутой руке и, не размышляя, метнул в том направлении нунчаки. Следом сам тут же нырнул под стол, над которым возвышался стрелок. Где-то над головой хлопнул выстрел. Пуля полетела куда-то своей дорогой, главное, что мимо.

Сергей не стал хватать стрелка за ноги, просто поднялся, поднимая на плечах и стол с оргтехникой: процессорами, мониторами, видео, аудио и прочей хитрой аппаратурой. И обвалил эту гору техники на любителя приглушенной стрельбы.

Крякнул расколовшийся монитор, что-то куда-то покатилось, затрещала замкнувшаяся проводка, прыснули искры. Японец судорожно копошился под грудой приборов, путаясь в электрических шнурах. Мучения японца преумножил телефонный форсистый аппарат из прозрачного пластика, с открытыми на обозрение электрическими внутренностями – который вдребезги расколошматили о его лоб.

Пепел отшвырнул стол, подобрал оброненный пистолет и... Чутье подсказало – он резко отпрянул в сторону, упал на пол, перекатился, ушел под защиту стойки с аппаратурой. Очередь посшибала со столов какую-то мелочь, высекая пластиковую крошку, проковыряла в стене, обитой чем-то мягким, круглые черные дыры, звякнула о металл стойки и прервалась. Автоматную очередь не смягчал глушитель. (Холодный рассудок отстучал: снаружи выстрелы не должны быть слышны: во-первых, звукоизоляция первоклассная, это же не хрущевка, во-вторых, музыка на улице гремит повсюду)

Пепел толкнул стойку с аппаратурой. Та обрушилась с грохотом, достойным двух стоек, и тотчас снова заработал автомат. Но Сергей уже перекатился на два метра в сторону, подхватился на ноги и дважды выстрелил по вспышкам. Готово. Повернувшись, Пепел еще раз нажал на курок и пистолетная пуля нагнала пытавшегося скрыться в коридоре японца, кого он несколько секунд тому огрел нунчаками (да, видать, недостаточно).

Все, активное сопротивление вроде бы подавлено. Теперь привести в чувство «языка» и устроить допрос с пристрастием. Ба! В горячке боя Пепел не разглядел, что японец, у которого он отобрал ствол с глушаком, – вовсе и не японец никакой, а в старый знакомый.

– Экий ты неугомонный. – Пепел поднял с пола стул, переставил его ближе к середине комнаты, в самую гущу оседающей желтой пены, чтобы держать под контролем заваленных, но недобитых врагов.

Андреас зашевелился в свалке аппаратурных развалин, попытался встать, его качнуло и сел, прислонившись спиной к стене.

– Если б не трюк с огнетушителем, быть тебе трупом. Я попался, – натурализованный немец кисло усмехнулся, – подумал, бомба влетела, грохнулся на пол, упустил момент.

– Где мой кореш?

– Смотрю, ты трупы кладешь налево и направо, – ушел от ответа Андреас. – Уже ничего не боишься.

– Нормальная война, – пожал плечами Пепел. – Был бы выбор, я бы никого не трогал, ходил бы, всем конфеты раздавал. Но некогда мне с тобой лясы точить. Ты сам про трупы совершенно справедливо подметил, тебя ждет тоже самое плюс предсмертные муки, если быстро не ответишь, где мой приятель.

– Так ты из-за него сюда припожаловал, геноссе Пепел?

В дальнем углу комнаты защелкали неведомые тумблеры и реле внутри аппаратуры, что-то тревожно запиликало, с мягким дивидишным жужжанием приподнялась некая крышка, зажглись какие-то новые лампочки. Японская техника жила своей, обособленной от операторов жизнью.