Пепел и Лунный свет

Фокс выругался сквозь зубы, но спорить не стал. Ругался он крайне редко, но так изощренно, что даже Рафаэль проникался к нему уважением, хотя ни за что бы в этом не признался. По словам Фокса, его воспитывали как благопристойного молодого человека со строгими моральными принципами, что не помешало ему в шестнадцать лет вырваться из-под опеки родителей, переплыть на борту торгового судна Спящий океан и вступить в тренировочный лагерь Клуба Адских Джентльменов в Шу. На расспросы друзей о том, почему его занесло так далеко от дома, Фокс признался, что бежал на другой конец света от уготованной судьбы священника. Его родители и два младших брата оказались потомственными служителями церкви Малахии Покровителя в округе Меркурия – в седьмом и восьмом поколении. Исайе довелось встретиться с четой Сото лишь единожды, четыре года назад, когда они навестили сына в Шу. Они показались ему приятными и доброжелательными, хоть и с трудом одобряли профессиональный выбор Фокса.

– Что нам делать, если тебе станет плохо? – поинтересовался Кью, когда Исайя добрался до выбранного места и присел на корточки.

– Не прикасаться ко мне.

Фыркнув, Фокс подошел к забору, отыскал слабо приколоченную доску и рывком отодрал ее.

– И что, ради всего святого, ты собираешься с этим делать? – удивился Исайя.

– Это на случай, если ты снова начнешь захлебываться той черной дрянью, – ответил он. – Я не стану смотреть, как ты самостоятельно пытаешься заставить легкие работать. Пока я буду использовать доску как барьер между моими руками и твоей грудной клеткой, мне ничего не грозит.

Исайя вздохнул.

– Спорить бесполезно?

– Даже не пытайся.

– Ладно. – Он перевел взгляд на Кью: – Проследи, чтобы он не наделал глупостей.

Велев парням отойти, Исайя закрыл глаза. Он волновался об их безопасности, но знал, что останется в сознании и не причинит никому вреда. То, что он собирался сделать, не должно погрузить его в беспамятство, а лишь отнимет большую часть энергии… и, возможно, лишит возможности дышать. В этом случае опасения Фокса были оправданны.

Исайя вонзил пальцы в подмерзшую грязь и воззвал к Земле. Планета ответила слабым, едва различимым импульсом, словно что-то заглушало его и мешало пробиться наружу. Гнилость. Она еще не добралась до этой части Солнечного королевства, но поглощала все больше территории, отравляя почву на много миль вглубь. Ее присутствие ощущалось липким, обволакивающим сознание холодом, от которого тело покрывалось гусиной кожей, а волосы на руках вставали дыбом.

Помимо неприятных ощущений Исайя также почувствовал ритмичную пульсацию и едва теплую энергию под ладонью – Земля была ему рада.

«Помоги мне найти место захоронения Тики Ра! – мысленно обратился он к планете. – Без него я не смогу спасти тебя…»

Прошла секунда. Две. Пульсация стала сильнее, словно участившееся сердцебиение. Поскольку Исайя раньше не пытался отыскать что-то в земле таким способом, он не представлял, как именно все должно происходить, но решил положиться на инстинкты. Они еще никогда его не подводили. После инициации его не учили быть Инкарнатом – все знания приходили сами, всплывая в памяти, словно из ниоткуда. Сила вела Исайю, оставалось только довериться ей, как он делал раньше. Сосредоточив мысли на поиске, он представил колдуна и позволил ментальной связи с Землей увести себя вглубь.

* * *

Беспросветная тьма. Камни. Корни.

Подземные реки и бездонные пещеры.

Миллионы костей, тонны хлама, руины городов – остатки былых эпох. Все, что когда-либо существовало на этой планете, было в ней же и похоронено. Все, что Земля когда-либо создала, спустя годы она забрала назад – таков круговорот природы.

Исайя не знал, сколько времени прошло с тех пор, как он погрузился в некое подобие транса. Десять минут? Час? Три? Неважно. Масштабы планеты не вселяли надежды на то, что поиски закончатся быстро или вообще увенчаются успехом. Нужно продолжать искать.

Перед мысленным взором пролетали обломки всемирной истории: чудовищных размеров механизм с крыльями, название и предназначение которого было Исайе неизвестно, утраченные сокровища, разная дребедень и кости, кости, кости… Как не ошибиться и найти именно те, которые он ищет? Гнилость. Они должны источать гниль, вокруг них он увидит следы разложения, а потом мысленно поднимется наружу и узнает конкретное местоположение.

Вниз. Вниз. Вниз.

Секунды превратились в минуты. Минуты – в часы. Часы – в вечность.

Исайя чувствовал, как тело дрожит от усталости; как ломит виски; как сильно хочется пить. Но его легкие были чистыми, а значит, не о чем волноваться – он может продолжать поиски.

Искать. Искать. Искать.

Пробираться сквозь изъеденную Гнилостью землю было трудно, словно Исайя брел сквозь трясину, в которой с каждым шагом только сильнее застревал. Он знал, что может повернуть назад, еще не поздно, но кости Тики Ра должны быть где-то там, среди вонючей черноты тления и разложения. Сейчас Исайя чувствовал Землю как часть себя, и эта часть подсказывала: он прав.