Пепел и проклятый звездой король (ЛП)

Я закрыла глаза и представила себе этот чернильный рисунок на столе Винсента, прекрасно сохранившийся в течение веков.

Затем я открыла глаза и заглянула за край. Еще одна башня стояла чуть южнее этой и каким-то образом она выглядела еще более старой. Но, по моим расчетам, точки обзора совпадали. Если я права… набросок Лахора, который сделал Винсент, мог быть сделан с этих руин.

Я колебалась, разминая мышцы спины. Они сильно болели, и каждое движение казалось неуклюжим с прикрепленными к ним крыльями. Я не жалела, что отослала Райна, — нет, сказала я себе, я определенно не жалела об этом, но было бы разумнее получить еще несколько уроков по полетам, прежде чем я это сделаю самостоятельно.

Я бы не позволил тебе упасть. Но что еще важнее, я знал, что ты тоже не позволишь себе упасть.

Эти слова вмиг пронеслись в моей голове.

Матерь, я надеялась, что он был прав.

Не сводя глаз с цели, я прыгнула.

То, что я сделала, чтобы перебраться с одной башни на другую, наверное, лучше назвать «контролируемым падением», чем «полетом».

Но у меня получилось.

С трудом.

Я издала отвратительный звук, когда я боком ударилась о груду древнего кирпича. Боль пронзила мое левое крыло, когда оно поцарапалось об осколок камня и было удивительно, насколько дезориентирующим было то, что границы собственного тела вдруг стали вдвое шире в обоих направлениях. От удара меня подбросило, и я покатилась по кирпичной поверхности, издавая звуки ворчания.

Я опустилась на колени, собираясь с силами. Я была потрясена больше, чем хотела бы себе признать. Крылья, видимо, были чувствительными, потому что порез причинил сильную боль. Я повернула голову, пытаясь разглядеть повреждение, но всё было безуспешно.

Я подняла голову, и вдруг моя рана перестала иметь значение.

— Черт, — прошептала я.

Крылья распростерлись на стене передо мной.

Это были грифельно-серые хиаджские крылья с оттенками фиолетового цвета. Они были в натуральную величину, а может, и больше, прижатые к крошащимся остаткам каменной стены. Наросты, которые сначала выглядели как выпуклые вены, распространялись по всей их длине, цепляясь за кости и проникая через участки кожи, окрашенные в красный цвет, образуя в центре узел, который пульсировал ярко-малиновым цветом.

Сердце. Оно выглядело почти в точности как сердце.

Но когда я поднялась и подтащила себя ближе, я поняла, что наросты вовсе не были венами. Это был какой-то… гриб, возможно, хотя и выглядел он до тошноты реалистично. Сердце в центре крыльев, однако… оно выглядело таким настоящим. Это была плоть, окаменевшая, как крылья? Или что-то другое?

Я не помню, как встала на ноги, как подошла, но следующее, что я помню, это то, что я стояла прямо перед ними.

Вены и сердце пульсировали мелкими ритмичными движениями, медленно учащаясь. Через мгновение я поняла, что они повторяют мое дыхание. Волосы на моей шее встали дыбом. Я никогда не испытывала такого отвращения к чему-то и одновременно такого влечения. Это было отвратительно. Это была самая прекрасная вещь, которую я когда-либо видела.

Одна часть меня думала: мне нужно уехать далеко-далеко от этого, чем бы это ни было.

Другая часть подумала: Септимус был прав. Я просто знаю.

Простой, незамысловатый факт. Это было то, что мы искали. Вне сомнений, так и было.

И я нашла это в одиночку.

Моя рука была протянута еще до того, как я приказала своему телу двигаться.

Кончики моих пальцев коснулись нароста, похожего на сердце. Оно было таким холодным, что я чуть не отшатнулась. Но прежде чем я успела среагировать, несколько вен скользнули по его поверхности, потянулись ко мне и…

Я издала шипение боли. Капли моей крови, ярко-красного человеческого цвета, размазались по грибку, когда похожие на вены нити снова обвились вокруг сердца. На мгновение показалось, что крылья складываются и расправляются, создавая иллюзию подвижных мышц.

Затем волокна отстранились, удаляясь вдоль стен руин, и то, что так напоминало сердце, раскрылось.

Воздух наполнился теплом. Красное сияние залило тени. Я вглядывалась в него, моргая, и заставляя глаза привыкнуть.

Сердце сместилось, теперь оно имитировало раскрытые, сомкнутые ладони. В его центре находился полумесяц из полированного, сверкающего серебра, будучи болезненно белым на фоне окружающего его увядающего красного цвета. Он был размером с мою ладонь, два его кончика были острыми, как лезвия — настолько острыми, что сначала я подумала, что, возможно, он предназначен для оружия, пока не заметила тонкую серебряную цепочку, прикрепленную к одному концу.

Кулон.

Когда свет померк, он оказался ничем не примечательным, хотя и очень красивым.

Я потянулась за ним…