Пепел и пыль (СИ)

Здесь оба моих лучших друга. И я точно знаю, что и Лия, и Кирилл обязательно меня выслушают. Но всё же думаю о Бене, который вместо того, чтобы оказать поддержку, на откровение отвечает тем же: то ли чтобы говорящему было не так уж неловко (что не очень в его стиле), то ли потому, что поделиться переживаниями первым у него попросту не хватает смелости.

***

Уже на следующий день после полудня Эдзе созывает нас в отведённый ему подвал. Как только оказываюсь внутри, сразу вижу изменения, которые он привнёс в местный интерьер. В центре появились три круга, края которых обозначены мелом и воткнутыми в определённые точки костями — по пять на каждый круг.

— Это ещё что за чёрт? — спрашивает Бен, едва все успевают переварить увиденное.

— Ловушки, которые не дадут прибывшим из прошлого набедокурить здесь, в будущем, — спокойно отвечает Эдзе. — Только они ещё не готовы.

Эдзе осматривает нас, пока молча стирает с рук следы мела.

— Нужно наше участие? — первым догадывается Ваня.

— Можно и так сказать. Вы уже определились, кто именно отправится в прошлое?

— Доброволец, — декларирую я, поднимая руку.

— Отлично, — кивает Эдзе.

Не успеваю сообразить, как в его руках сверкает что-то блестящее. В ту же секунду чувствую сначала сильную хватку холодных пальцев на своём запястье, а затем острую и дикую до брызнувших слёз боль в ладони.

Сложно прикинуть, насколько глубок порез, но кровь почти сразу начинает орошать пол подо мной.

— Какого чёрта! — взвизгиваю я.

Эдзе, не давая опомниться, свободной от кинжала рукой хватает меня за шкирку и тянет к ловушке. Никто не пытается мне помочь. Я хочу глянуть на ребят, но не могу извернуться. Опустив меня на колени, Эдзе вытягивает мою порезанную руку и капает кровью на кости. Свечение, которое они начинают излучать, когда с губ мага срывается первое слово на неизвестном мне языке, напоминает отражённый от зеркальной поверхности солнечный свет. Оно настолько ярко бьёт в глаза, что приходиться зажмуриться.

— А теперь выпей это, — вместо того, чтобы помочь подняться, Эдзе сначала тормошит меня, призывая открыть глаза, а затем опускается рядом на одно колено и протягивает маленькую чёрную рюмку, сделанную из камня.

— Сначала порезали, теперь отравить решили?

— Я бы не стал ждать столько времени, чтобы тебя убить.

Делать нечего. Я принимаю рюмку и быстро опрокидываю жидкость внутрь. Она вязкая и солёная, словно кровь.

— Зачем это?

— Залечить твою руку и активировать чары.

Я гляжу на ладонь. Порез медленно затягивается.

— Почему нельзя было сделать это нежнее? Или вы думали, я откажусь?

— Нет, — Эдзе качает головой. — Это просто мой метод работы. К тому же, должен же я был проверить защитные чары.

Он оборачивается на стоящих в стороне ребят. Они потерянно озираются по сторонам и, кажется, совсем нас не замечают.

— Они…

— За барьером, — отвечает Эдзе, обрывая меня. Выравнивается сам и всё-таки протягивает мне руку, помогая встать. — Видишь?

Он подбородком указывает вперёд. Прищурившись, я различаю тонкое, как проволока, и подвешенное в метре над полом нечто воздушное и блестящее, напоминающее сбитую в облако пыль.

— Они нас не видят?

— Для них мы исчезли, когда пересекли линию чар.

— Но почему они не проходят дальше?

— Почему же, смотри.

Вытянув руки перед собой, с непонятной смесью испуга и удивления, ребята перебирают ногами, словно идут, но при этом стоят на месте. Со стороны смотрится крайне забавно, и я даже позволяю себе пропустить смешок.

— Они думают, что помещение пусто?

— Да.

— Даже не слышат нас?

— Нет.

Я удовлетворённо хмыкаю.

Мы с Эдзе подходим к линии чар. Медленно делаю шаг, и в том месте, где она соприкасается с телом, нить рвётся.

— Вот она! — восклицает Ваня.

— Это что за фокусы? — гаркает Бен.

Его руки дёргаются, то ли чтобы толкнуть меня, то ли… не знаю, обнять?

— Защитные чары, — объясняю я. — Круто, да?

— А с рукой чего? — Нина хватает моё запястье и разглядывает рану на ладони, успевшую превратиться в дугообразную розовую полосу.

— Следующий, — не отвечая ни на чьи вопросы, говорит Эдзе. Ему глубоко параллельно и на возмущённые возгласы ребят, и на то, что теперь они смотрят на него с недоверием. — Ну, кто из вас вместе со Славой планирует отправиться в прошлое? Нужны ещё двое. Но учтите, вы будете связаны. Поэтому лучше те, чья голова не забита всякого рода переживаниями.

— В смысле, связаны? — спрашиваю я. — А раньше нельзя было предупредить?

Эдзе смеряет меня вопросительным взглядом. Удивление превращает платину его радужек в серость тумана.

— Вы переместитесь в чужие тела. Благодаря связи, вы будете видеть друг друга такими, какие вы есть сейчас, — Эдзе небрежно машет рукой перед лицами ребят. — Пока другие будут видеть вас теми, другими.

— А причём тут переживания?

— При том, что вы будете связаны в прямом смысле. Будете чувствовать настроение и эмоции друг друга, пусть и лишь фоном.

— И зачем это?