Пепел и пыль (СИ)

— Бегите! — издаёт он рык, в котором всё ещё прослеживаются знакомые нотки.

Это становится последней каплей. Сознание перестаёт мне подчиняться, и всё вокруг начинает происходить словно в замедленной съёмке.

Я гляжу на свою руку как на произведение инопланетного искусства: она отбрасывает странные тени на землю и меняет форму в зависимости от того, каким глазом на неё смотреть, а какой держать закрытым.

Лия и Лукас мертвы. Ваня обратился в лиса. Всё вокруг покрывает красное полотно крови, стекающееся к моим ногам зигзагообразными ручьями. Чужие кости без плоти на земле складываются в слова, и я читаю вслух:

«Все, кого ты любишь, рано или поздно умрут. Те, кому не чуждо оружие, станут подношением огню войны и превратятся в пепел. Те, кто прячется от всех, включая самих себя, канут в пустоте подобно пыли. Никого не останется. Никого, кроме тебя.

Одна посреди поля из пепла и пыли».

Это не может быть правдой. Ну конечно же! Я просто сплю.

Это сон.

Сейчас проснусь, и всё будет хорошо.

***

— Попробуйте ещё раз. Она должна быть в сознании, чтобы всё сработало.

Щелчок по носу. Я распахиваю глаза и подскакиваю. Сразу впечатываюсь во что-то лбом, да так, что звёзды начинают плясать перед глазами.

— Осторожно, — сухие, но тёплые руки берут моё лицо, пальцы нежно гладят по щекам.

Когда зрение приходит в норму, я вижу веснушчатое лицо Кирилла. Он улыбается мне, но мои мышцы словно сотканы из металла. Я не могу управлять ими, не могу заставить себя показать Кириллу, что я в порядке; а ведь именно это он в немом жесте пытается у меня выведать.

— Она разбила мне губу? — причитает Бен. Он мельтешит за спиной Кирилла, прижимая кулак ко рту. — Посмотрите кто-нибудь, кровь идёт?

— Рось, ты как? — спрашивает Кирилл, заглядывая мне в глаза.

— Это я Бена ударила, когда вставала? — хриплю в ответ.

Горло саднит так, как если бы я ела гвозди.

— Да.

— Значит, уже лучше.

Кирилл снова улыбается, но я не верю губам, уголки которых направлены вниз. Сколько бы лет и километров нас не разделяло, он всегда знал лучше всех вокруг, что творилось у меня на душе. Так и сейчас Кирилл читает меня, как раскрытую книгу. И он видит, что её страницы порваны и испачканы в крови и слезах.

Кирилл помогает мне подняться на ноги. Мы в подвале, и тут до странности тихо: ни посторонних шумов, ни, уж тем более, криков с улицы. Моя раненая рука перевязана, и её боль сейчас сменилась ненавязчивым жжением. Помимо меня, Кирилла и Бена в подвале Эдзе, Нина и Лиса. Взгляда последней я старательно избегаю.

— У вас же есть план? — спрашивает Эдзе.

Он протягивает Кириллу мой отрезок Нитей Времени. Кирилл завязывает их у меня на запястье.

— Конечно, — отвечает Бен. — Именно сейчас мы его и выполняем.

— Нет, я о том плане, где вы точно знаете, как остановите Христофа, не навредив ходу истории. Настолько я понял из ваших разговоров, именно это — ваша главная цель.

— А-а-а, этот план…

Бен косится на меня. Я едва соображаю, а он ждёт, что я возьму ответственность на себя?

— Значит, так далеко вы ещё не думали, — раньше всех нас Эдзе сам отвечает на свой вопрос.

Я скребу ногтями по коже, пытаясь стереть кровь, принадлежащую Лие. Но она ещё глубже проникает в мои поры, и это сводит меня с ума.

— У нас была идея найти Авеля и рассказать ему всё, — подаёт голос Нина. — Объяснить, что стоит последить за Христофом.

— Только вы про одно важное звено не забывайте, — подмечает Эдзе. — Про самого Христофа. Может, Авель и поможет вам, вот только Христоф навряд ли будет действовать по тому же сценарию. — Эдзе замолкает. Устало выдыхает, прикладывает пальцы к переносице, словно пытается побороть головную боль. — Вы так и не поняли, что ни прошлое, ни будущее вам уже не спасти? Всё, на что вы теперь способны — это задать истории верное направление и не допустить ошибок, которые могут повлечь за собой что-то фатальное.

Эдзе прав, даже я это понимаю. Мы хотели не дать Христофу довести дело до конца, но совсем позабыли про то, что существуют люди, учащиеся на своих ошибках.

И Христоф, заплативший за второй шанс сполна, наверняка один из них.

Нина и Бен идут к кругам из костей и занимают каждый своё место. Один остаётся для меня. Но я делаю несколько маленьких шагов к выходу из подвала. Могу легко сейчас побежать наверх, и, если повезёт, меня даже не успеют поймать раньше, чем я окажусь снаружи. А там нырнуть в дерущуюся толпу — и дело с концом.

Лишь бы только ещё раз увидеть Лию…

— Рося?

Я оборачиваюсь. Кирилл подходит ближе и берёт меня за руку.

— Она мертва, — произношу я. — Лия мертва. — Перевожу взгляд на Лису. — И Лукас тоже.

Похоже, для Лисы это новость. Она поджимает губы, скрывая дрожь подбородка, но её глаза сразу становятся влажными. Когда по щеке пускается первая слеза, я продолжаю:

— Не такого решения мы искали.

Дёргаю руку на себя, но Кириллову хватку не так просто ослабить.

— Подумай о тех жизнях, что вы спасёте, — произносит он мягко.

— А что насчёт тех, которые мы погубим? — не унимаюсь я.