Пепел и сталь

Иных людей тревожит, будут ли их помнить после смерти. У меня нет таких опасений. Даже если не думать о террисийском пророчестве, я принес в мир столько беспорядка, войн и надежд, что вряд ли меня когда-либо забудут.

Но меня беспокоит, что именно станут говорить обо мне. Историки распоряжаются прошлым как хотят. И через тысячи лет вспомнят ли обо мне как о человеке, защитившем мир от могущественного зла? Или же я останусь в истории тираном, самонадеянно решившим превратить себя в легенду?

— Не знаю, не знаю, — с усмешкой сказал Кельсер. — По-моему, Бриз стал бы отличным министром ассенизации.

Все засмеялись, а Бриз лишь развел руками.

— Если честно, — сказал он, — совершенно не понимаю, почему именно я вечно становлюсь мишенью твоих простонародных шуточек. Почему никто другой не внушает тебе такого желания?

— Это потому, мой дорогой, — сказал Хэм, подражая интонациям Бриза, — что мишень твоя и впрямь самая внушительная по сравнению с нашими.

— Ох, я вас умоляю! — возразил Бриз, в то время как Призрак согнулся пополам от смеха. — Вы ведете себя как дети. И только мальчишке такие шутки и кажутся забавными, Хэммонд.

— Я солдат, — заявил Хэм, поднимая стакан с вином. — Твои изящные остроты на меня не действуют, я слишком толстокож для этого.

Кельсер хмыкнул, прислоняясь к буфету. То, что он работал по ночам, вынуждало его часто пропускать вечерние собрания в кухне. Бриз и Хэм продолжали свою вечную перепалку. Докс сидел у другого края стола, разбираясь в гроссбухах и донесениях, а Призрак пристроился рядом с Хэмом, стараясь по мере сил участвовать в разговоре. Колченог уселся в углу, наблюдал за всеми и время от времени усмехался, хотя в целом сохранял самый серьезный вид.

— Мне пора идти, мастер Кельсер, — сказал Сэйзед, посмотрев на стенные часы. — Госпожа Вин, наверное, уже собралась уезжать.

Кельсер кивнул:

— Мне и самому пора. Я только должен еще…

Дверь черного хода распахнулась. В проеме показалась Вин: четкий силуэт на фоне тумана. На ней не было ничего, кроме нижнего белья. И рубашка, и панталоны оказались залиты кровью.

— Вин! — Хэм стремительно вскочил.

На щеке Вин красовался длинный узкий порез, предплечье было перевязано.

— Я в порядке, — устало произнесла она.

— Что с твоим платьем? — тут же требовательно спросил Док-сон.

— Ты об этом? — виновато сказала Вин, показывая ком грязной синей материи. — Оно… сам видишь. Извини, Докс.

— Великий лорд, о чем ты, девочка! — воскликнул Бриз. — Забудь о платье… что случилось с тобой?!

Вин покачала головой и, перешагнув через порог, захлопнула дверь. Призрак густо покраснел при виде ее наряда, а Сэйзед быстро подошел и осмотрел рану на ее щеке.

— Думаю, я натворила дел, — сказала Вин. — Кажется, я… убила Шэн Элариэль.

— Что? — недоверчиво переспросил Кельсер, пока Сэйзед молча разматывал повязку на руке Вин, оставив пока царапину на лице в покое.

Вин поморщилась и покосилась на Сэйзеда.

— Она оказалась рожденной туманом. Мы сражались. Я победила.

«Она убила рожденную туманом, прошедшую полное обучение? — потрясенно подумал Кельсер. — Притом что сама практикуется меньше восьми месяцев?»

— Мастер Хэммонд, — попросил Сэйзед, — вы не принесете мою лекарскую сумку?

Хэм кивнул и вышел из кухни.

— Прихвати для нее что-нибудь из одежды, — крикнул ему вслед Кельсер. — А то у бедного Призрака может случиться сердечный приступ.

— А что с моей одеждой? — удивилась Вин, оглядывая себя. — Она открывает не больше, чем то, что я носила на дне.

— Но это же белье, Вин, — напомнил Доксон.

— И что?

— Это принципиальный момент, — сказал Доксон. — Молодые леди не должны бегать в одном белье, даже если белье похоже на повседневную одежду.

Вин пожала плечами и села на ближайший стул, а Сэйзед продолжил изучать ее рану. Вин выглядела измотанной. И не только от схватки.

«Что еще случилось на балу?»

— А где ты столкнулась с этой Элариэль? — спросил Кельсер.

— В крепости Венчер, только снаружи, — ответила Вин, глядя в пол. — Я думаю, кое-кто из стражников меня заметил. А может, и из лордов. Не знаю.

— Это грозит неприятностями, — со вздохом сказал Доксон. — Конечно, рана на щеке будет слишком заметной, хоть замажь ее румянами. Если честно, вы, алломанты… Ты ведь даже не подумала, как будешь выглядеть на следующий день после драки?

— Я, в общем-то, думала только о том, как остаться в живых, Докс, — грустно ответила Вин.

— Это он так говорит, потому что очень испугался за тебя, — сказал Кельсер. — Не обращай внимания.

Хэммонд вернулся с сумкой Сэйзеда.

— Обе раны нужно немедленно зашить, госпожа, — сказал Сэйзед. — Думаю, на руке задета кость.