Пепел и сталь

Вин, плохо понимая, что делает, направила мысль вверх, в небо, — и подтянула себя к одному из многочисленных шпилей дворца. Взмывая в темноту, она слышала, как выругался инквизитор.

Тысяча шпилей выросла вокруг нее. Она оттолкнулась от одного из них, подтянулась к другому… Дождь теперь шел сильно, ночь стала абсолютно черной. Туман, прежде слабо отражавший свет, исчез, звезды скрылись за тучами. Вин не видела, куда летит, она просто использовала алломантию и надеялась, что между шпилями — пустое пространство.

Потом она ударилась о какой-то шпиль, ухватилась за него руками и замерла.

«Мне бы рану перевязать», — неуверенно подумала она.

Ее начала одолевать слабость, голова кружилась, несмотря на горение свинца и олова.

Что-то ударилось о шпиль над ней, и Вин услышала негромкое рычание. Она мгновенно оттолкнулась, не успев ни в чем толком разобраться.

У нее был всего один шанс. На середине прыжка Вин резко метнулась в сторону, к другому шпилю, и в то же время с силой толкнула книгу в том направлении, куда прежде летела сама. Небольшое количество металла в переплете книги имелось, и его хватило, чтобы спутать след. Книга полетела вперед, железные уголки слабо блеснули в ночи. Больше ничего металлического у Вин не осталось.

Она ухватилась за следующий шпиль, стараясь производить как можно меньше шума, и настороженно замерла, поддерживая горение олова. Шум дождя стал оглушительным. Но сквозь него Вин слышала, как что-то ударилось об один из шпилей в той стороне, куда она отправила книгу.

Инквизитор попался на уловку. Вин вздохнула, повиснув на шпиле. Струи дождя текли по ней. Она проверила, хорошо ли горит медь, надежна ли защита. Потом чуть ослабила хватку и оторвала полосу от рубашки, чтобы перевязать рану. И, несмотря на то что Вин плохо соображала, она заметила, насколько глубока рана.

«О боже…» — подумала она.

Если бы не свинец, она давным-давно потеряла бы сознание. Она бы уже умерла, наверное.

Из темноты донесся какой-то звук. Вин похолодела, глянув вверх, но все вокруг было одинаково черным…

«Этого не может быть. Просто не может…»

Что-то ударилось о ее шпиль. Вин вскрикнула, бросаясь в сторону. Она подтянула себя к другому шпилю, на мгновение ухватилась за него, но тут же снова оттолкнулась. Инквизитор гнался за ней, и похоже было, что он двигался след в след.

«Он нашел меня. Он не мог меня видеть, не мог слышать, ощущать… Но он все равно меня нашел!»

Вин ударилась об очередной тонкий шпиль и повисла на нем, обхватив его руками. Ее силы были на исходе.

«Я должна… сбежать… спрятаться…»

Руки у нее онемели, ум почти не работал. Пальцы соскользнули с холодного влажного металла, и Вин полетела вниз, в темноту.

Она падала вместе с дождевыми каплями.

Но пролетела она немного и вскоре упала на что-то твердое, это оказалась крыша одного из самых высоких флигелей. Ошеломленная ударом, Вин поднялась на колени и поползла в сторону, ища укрытие.

«Спрятаться… спрятаться… спрятаться…»

Она с трудом доползла до угла соседней башни и забилась в темноту, усевшись в глубокую лужу смешанной с пеплом воды и обхватив себя руками. Она была мокрой насквозь от дождя и крови.

И на мгновение ей показалось, что она, возможно, сбежала от преследователя.

Темная фигура протопала по крыше. Дождь немного утих, и Вин благодаря олову увидела голову, пронзенную двумя металлическими стержнями, и темный плащ…

Она была слишком слаба, чтобы двигаться, слишком слаба, чтобы предпринять хоть что-то, поэтому просто сидела и дрожала в луже… Инквизитор повернулся к ней.

— Такая мелкая, а такая вредная! — сказал он и шагнул вперед.

Но Вин почти не расслышала его слова.

Вокруг снова стало очень темно… нет, просто у нее в глазах потемнело. Глаза закрылись. И рана больше не тревожила. Вин даже думать не могла…

Послышался какой-то звук — как будто ломались и сыпались на крышу ветки дерева.

А потом Вин обхватили чьи-то руки. Теплые, не похожие на руки смерти. Она заставила себя открыть глаза.

— Кельсер?..

Но на нее с тревогой и сочувствием смотрел вовсе не Кельсер. Это было другое лицо, куда более доброе. Вин облегченно вздохнула и потеряла сознание в тот момент, когда сильные руки подняли ее, дав странное ощущение защиты и покоя, хотя вокруг по-прежнему царила ночь и лил дождь.

15

Я не знаю, почему Кваан предал меня. Это до сих пор не дает мне покоя. Ведь именно он нашел меня, он был тем самым философом Терриса, который первым назвал меня героем всех веков. Какая насмешка судьбы, что именно он, после того как долго убеждал остальных в собственной правоте, выступил против моего правления…

— Ты взял ее с собой? — резко спросил Доксон, врываясь на кухню. — Ты взял Вин в Кредикскую Рощу? Ты что, окончательно спятил?