Пепел и сталь

Она взяла его за руку, пытаясь нащупать пульс. Конечно, пульса не было.

— Ты же говорил, тебя нельзя убить! — рыдала Вин. — Что теперь будет с твоим планом? С одиннадцатым металлом? Со мной?

Кельсер не шевелился. Вин почти ничего не видела сквозь слезы.

«Это невозможно… Он всегда говорил, конечно, что мы не неуязвимы… но это касалось только меня. Не его. Не Кельсера. Он был неуязвим! Он должен был быть неуязвимым!»

Кто-то схватил ее за руку, и Вин, вскрикнув, дернулась.

— Уходим, дитя, — сказал Хэм.

Он посмотрел на Кельсера, не веря, что командир действительно мертв.

Потом он потащил Вин прочь. Та пыталась сопротивляться, но у нее почти не осталось сил. И где-то в ее голове раздался голос Рина: «Вот видишь? А я говорил, что он тебя бросит. Я предупреждал. Я обещал тебе».

Часть пятая Верящие в Утраченный Мир

35

Я знаю, что случится, если я совершу неправильный выбор. Я должен быть сильным, я не должен забрать себе власть. Потому что я уже видел, что будет, если я это сделаю.

«Кельсер говорил: если хочешь работать со мной, прошу об одном — доверяй мне».

Вин неподвижно висела в тумане. Туман тек мимо нее медленным потоком. Над ней, под ней, вокруг нее… Везде — туман.

«Доверяй мне, Вин, — говорил он. — Ты ведь доверилась мне настолько, что прыгнула со стены, и я поймал тебя. Доверься и на этот раз. Я тебя поймаю. Поймаю».

Она как будто находилась в пустоте. Среди тумана — и вне его. Как она завидовала туману… Он не думает. Не тревожится.

Ему не больно.

«Я верила тебе, Кельсер, — думала Вин. — Я действительно тебе верила — но ты меня бросил. Ты обещал, что меня никто не предаст. И что же? Ты сам меня предал!»

Она висела в воздухе. Олово, позволявшее лучше видеть в тумане, подходило к концу. Туман, холодный, влажный, напоминал ей слезы мертвеца.

«Но почему это так важно для меня? — думала она, глядя вверх. — Почему вообще что-либо имеет значение? Что ты говорил, Кельсер? Что я никогда не понимала тебя по-настоящему. Что мне нужно учиться дружбе. А ты сам? Ты даже не схватился с ним».

В ее памяти вновь всплыли недавние картины. Лорд-правитель нанес Кельсеру оскорбительный удар. И выживший в Ямах Хатсина умер как обычный человек.

«Может, ты поэтому не стал обещать мне, что никогда меня не оставишь?»

Вин хотелось уйти куда-нибудь. Сбежать. Уплыть. Превратиться в туман. Когда-то она желала свободы, а потом решила, что действительно нашла ее. Она ошибалась. Это не свобода — это пустота внутри…

Она была той же, что и прежде, в те дни, когда ее бросил Рин. Никакой разницы. Только Рин оставался честен. Он всегда говорил, что однажды уйдет. А Кельсер вел ее вперед, твердя о доверии и любви, но прав оказался Рин.

— Я не хочу больше всем этим заниматься, — прошептала Вин туману. — Ты мог бы просто забрать меня?

Туман не ответил. Он продолжал безмятежно кружить возле нее. Он постоянно менялся — но всегда оставался прежним…

— Госпожа? — послышался снизу неуверенный голос. — Госпожа, это ты?

Вин вздохнула, воспламенила остатки олова, пригасила сталь и начала опускаться. Ее плащ развевался, пока она падала сквозь туман. Она бесшумно приземлилась на крышу их убежища. Сэйзед стоял неподалеку, рядом с железной лестницей.

— Что, Сэйзед? — устало спросила она, подтягивая к себе три монеты, которые использовала, чтобы зависнуть в воздухе.

— Прости, госпожа, — сказал Сэйзед. — Я просто не знал, куда ты подевалась.

Вин молча пожала плечами.

— Сегодня удивительно тихая ночь, мне кажется, — заметил Сэйзед. — Траурная ночь.

Сотни скаа были убиты вслед за Кельсером, еще сотни — раздавлены во время панического бегства.

— Хотелось бы мне знать, есть ли смысл в его смерти, — тихо проговорила Вин. — Мы, возможно, спасли куда больше людей, чем погибло сегодня.

— Мастер Хэммонд любит задавать вопросы, — сказал Сэйзед. — Но даже он не знает всех ответов. Просто есть на свете злые люди… так же, как есть и добрые.

Вин покачала головой.

— Я ошибалась в Кельсере. Он не был добрым человеком… он был просто лжецом. И никогда не знал, как победить лорда-правителя.

— Возможно. А возможно, ему просто не удалось осуществить свой план. Или мы не понимали, что именно он задумал.

— Ты говоришь так, будто до сих пор веришь ему. — Вин отвернулась, подошла к краю плоской крыши и уставилась на темный примолкший город.

— Я верю, госпожа, — сказал Сэйзед.

— Да как ты можешь?

Сэйзед подошел к ней и встал рядом.

— Вера — это не то, что существует только в спокойные и ясные времена, я думаю. Чего вообще стоит вера, если ты отказываешься от нее после неудачи?

Вин нахмурилась, не понимая, к чему он клонит.

— Любой может верить в то, что всегда приносит успех, госпожа, — продолжал Сэйзед. — Но в случае неудачи… тогда трудно верить, верить все так же искренне. Очень трудно, мне кажется.

Вин пожала плечами.

— Кельсер этого не заслужил.