Пепел и сталь

— Да, они все охотники… Вот только я не знаю, то ли они стали инквизиторами, потому что родились охотниками, то ли посвящение в инквизиторы дарует такую силу. Поскольку их главная обязанность — искать полукровок, которые пользуются алломантией, для них это полезное умение. К несчастью, полезное для них оказывается очень вредным для нас.

Вин хотела было кивнуть, но застыла на месте. Пульсирующая энергия угасла.

— Что случилось? — спросила она.

— Я воспламенил медь, напарницу бронзы, — ответил Кельсер. — Когда ты поджигаешь медь, то скрываешь свою силу от других алломантов. Можешь попробовать зажечь ее сейчас, если хочешь, но ничего особенного не почувствуешь.

Вин так и поступила. Но единственным, что она ощутила, была слабая вибрация внутри.

— Медь — жизненно важный металл, — сказал Кельсер. — Она спрячет тебя от инквизиторов. Но, пожалуй, сегодня ночью нам не о чем тревожиться — любой инквизитор примет нас за знатных рожденных туманом, которые вышли немного попрактиковаться. Однако если ты будешь одета как скаа и тебе понадобится зажечь один из металлов, позаботься сначала воспламенить медь.

Вин согласно кивнула.

— На самом-то деле, — продолжил Кельсер, — многие рожденные туманом никогда и не гасят медь. Она тлеет очень медленно и делает тебя невидимым для других алломантов. Она скрывает тебя от бронзы, а заодно не позволяет воздействовать на твои чувства.

Вин насторожилась.

— Я подумал, это может тебя заинтересовать, — пояснил Кельсер. — Любой, кто поджигает медь, невосприимчив к алломантии, влияющей на чувства. К тому же горение меди создает вокруг тебя большое облако. Это облако — его называют медным — скрывает от охотников всех, кто входит в него, но, правда, не спасает от эмоциональной алломантии.

— Клабс, — пробормотала Вин. — Он курильщик… и создает такое облако?

— Совершенно верно. Если кого-то из наших замечают охотники, им стоит просто вернуться в убежище. Они могут спокойно тренироваться, развивать свои способности, не боясь, что их обнаружат. Ведь если от какой-то лавчонки в квартале скаа будет исходить волна алломантии, ее моментально засекут инквизиторы.

— Но ты же умеешь поджигать медь, — сказала Вин, — зачем тебе курильщик в команде?

— Да, я умею поджигать медь, — согласился Кельсер. — И ты тоже. Мы оба можем пользоваться всеми силами, но не можем находиться в нескольких местах одновременно. Хороший главнокомандующий должен уметь распределять обязанности, особенно когда задумано такое серьезное дело, как наше. Стандартный прием — всегда вешать медное облако над убежищем. Клабс не в состоянии поддерживать его постоянно: кое-кто из его подмастерьев — тоже курильщики. Когда ты нанимаешь человека вроде Клабса, вполне естественно, что он обеспечивает тебя и базой, и командой курильщиков, достаточно умелых, чтобы постоянно обновлять защиту.

Вин кивнула. Однако ее куда больше заинтересовала способность меди ограждать от воздействий на чувства. Надо будет запастись медью.

Они снова двинулись в путь, и Кельсер не спешил, давая Вин возможность привыкнуть к олову. Но Вин думала о другом. Что-то казалось ей неправильным. Почему Кельсер рассказывает ей все это? Что-то он уж слишком легко расстается с секретами…

«Кроме одного, — тут же вспомнила она, наполняясь подозрениями. — Что за металл с голубыми лучами? О нем Кельсер до сих пор ничего не сказал».

Может, это и есть то, что Кельсер хотел скрыть, некая сила, с помощью которой он намеревается управлять Вин?

«Наверное, это очень сильный металл. Самый сильный из восьми».

Они все шли и шли по тихим улицам, и Вин осторожно потянулась мыслью внутрь себя. Краем глаза следя за Кельсером, она подожгла неизвестный металл. И снова во все стороны от нее разбежались голубые лучи.

Эти странные нити двигались вместе с ней. Один конец каждой касался ее груди, а другой оставался привязанным к чему-то вдали. Вин шла, и по мере ее движения возникали новые лучи, а прежние угасали. Лучи были разной толщины, одни ярче, другие бледнее.

Удивленная Вин мысленно пощупала нити, пытаясь разгадать их тайну. Сосредоточившись на одной, особенно тонкой и с виду совершенно безобидной, Вин обнаружила, что может ощущать ее отдельно от прочих. Вин казалось даже, что она может взяться за этот тоненький лучик. И тогда она мысленно потянула за нить.

Нить вздрогнула — и что-то помчалось к Вин из темноты. Вин взвизгнула, пытаясь отпрыгнуть в сторону, но предмет, оказавшийся ржавым гвоздем, летел прямо в нее.

Вдруг что-то остановило его и отшвырнуло в темноту. Вин съежилась, пытаясь закутаться в плащ, состоявший из отдельных лент. Потом огляделась и увидела, что Кельсер смотрит на нее и негромко посмеивается.

— Мне следовало бы сообразить, что ты попытаешься это сделать, — сказал он.

Вин смущенно порозовела.

— Ладно, пошли. Ничего ведь не случилось.

— Но гвоздь напал на меня!

Неужели алломантические металлы оживляют вещи? Ну тогда это просто невообразимая сила…

— На самом деле ты сама на себя напала, — сказал Кельсер.

Вин еще некоторое время топталась на месте, потом догнала Кельсера.