Пепел и сталь

Вин, наслаждаясь прохладным вечерним ветерком, смотрела на крепость Венчер. Она была ярко освещена. Не прошло и суток, а Эленд уже успел встретиться с вождями скаа и представителями знати и начал разрабатывать свод законов для нового государства.

Вин сидела молча, то и дело ощупывая сережку в ухе. Она нашла ее в тронном зале и вдела в разорванную мочку, как только та начала подживать. Вин и сама не знала, почему так цепляется за эту простенькую вещицу. Может, потому что сережка связывала ее с Рином и матерью, пытавшейся ее убить. А может, потому что она напоминала о вещах, которые ей вообще не стоило делать.

Теперь ей следовало многому научиться, и в первую очередь — тайнам алломантии. Тысячу лет аристократы просто верили тому, что говорили инквизиторы и лорд-правитель. Но кто знает, какие секреты они скрывали, какие металлы прятали?

— Лорд-правитель, — заговорила наконец Вин. — Он ведь… получается, он просто пользовался своими талантами, чтобы оставаться бессмертным. Значит, на самом деле он не был богом? Ему просто повезло. Любой, владеющий одновременно и ферухимией, и алломантией, мог бы проделать то же самое.

— Похоже на то, госпожа, — согласился Сэйзед. — Думаю, потому-то он так сильно боялся хранителей. Он охотился за ферухимиками, зная, что это искусство наследуется — точно так же, как алломантия. И если бы однажды кровь террисан смешалась с кровью имперской знати, в результате могли родиться дети, способные бросить ему вызов.

— Потому он и ввел особые методы воспитания в Террисе, — добавил Марш.

Сэйзед кивнул.

— Он хотел быть абсолютно уверенным, что мужчины Терриса не обзаведутся подругами иного происхождения. Они могли передать детям скрытый дар ферухимии.

Марш покачал головой.

— А ведь это его народ! И он издевался на ним лишь ради того, чтобы сохранить власть!

— Но если сила лорда-правителя происходила от смешения ферухимии и алломантии, — сказала Вин, — что случилось тогда у Источника Восхождения? О чем писал тот человек в дневнике — кем бы он ни был? Что он предполагал найти?

— Не имею представления, госпожа, — тихо ответил Сэйзед.

— Мы по-прежнему много не знаем, — сказала Вин, качая головой.

Она не стала упоминать о собственных странных способностях, а заговорила о лорде-правителе.

— Он был так могуществен, Сэйзед! Я кожей ощущала его алломантическую силу. Он воздействовал на металлы в моем желудке! Может, он усовершенствовал ферухимический дар, научившись воспламенять запасы металлов, но как он развил алломантические способности?

Сэйзед вздохнул.

— Боюсь, что единственный человек, знавший ответы на твои вопросы, умер сегодня утром.

Вин немного помолчала. Лорд-правитель владел тайнами религии Терриса, которые хранители много столетий пытались раскрыть.

— Мне очень жаль. Наверное, мне не следовало его убивать.

Сэйзед усмехнулся.

— Тогда его убил бы собственный возраст, госпожа. Ты поступила правильно. Я внесу в хроники упоминание о том, что лорд-правитель был сражен одной из угнетенных им скаа.

Вин покраснела.

— В хроники?

— Разумеется. Я по-прежнему остаюсь хранителем, госпожа. Я должен запоминать все, в том числе исторические события.

— Но ты ведь не станешь много писать обо мне?

Почему-то мысль о том, что о ней станут рассказывать легенды, смущала Вин.

— Я бы на твоем месте не беспокоился, госпожа, — с улыбкой сказал Сэйзед. — Я и мои братья будем очень заняты в ближайшее время. Нужно много запомнить и сохранить, еще больше — рассказать миру… Сомневаюсь, что твоя история так скоро понадобится человечеству. Я запишу все, что произошло, но какое-то время придержу эти знания, если хочешь.

— Спасибо, — искренне поблагодарила Вин.

— Та сила, которую лорд-правитель обнаружил в горах, — сказал неожиданно Марш. — Может, это была алломантия? Ты ведь говорил, что об алломантии нет упоминаний до его восхождения на трон.

— Это возможно, мастер Марш, — согласился Сэйзед. — О происхождении алломантии говорит всего несколько легенд, и они утверждают, что алломанты «появились вместе с туманом».

Вин сдвинула брови, размышляя. Она всегда считала, что прозвище «рожденный туманом» возникло оттого, что алломанты предпочитают выходить по ночам. Она никогда не думала, что связь может быть более глубокой.

«Туман реагирует на алломантическую силу. Он кружится возле алломантов, тянется к ним, когда они воспламеняют металлы. Что я почувствовала в тронном зале, уже умирая? Мне показалось, я извлекаю нечто из тумана».

Что бы она ни сделала тогда, повторить это Вин была не в состоянии.

Марш вздохнул и поднялся. Он проснулся несколько часов назад, но уже выглядел уставшим. Голова его постоянно клонилась вперед, как будто ее тянули к земле металлические стержни.

— Это… больно, Марш? — спросила Вин. — Все эти железки…

Марш ответил не сразу.

— Да, — сказал он. — Все одиннадцать… пульсируют. Боль как будто отражает мои чувства.

— Одиннадцать? — изумилась Вин.

Марш кивнул.