Пепел и страховой бес

Серпухова и не восприняла слова, как размахивание кулаками после драки. Ей понравилось принять выпад за еще один знак капитуляции, нечто вроде швыряния знамен к мавзолею.

— Ага. Мне собственной психической базы не хватает, — улыбнулась Елизавета, доставая жвачку, — антиникотиновая. Мне теперь здоровой быть нужно.

Мимо них, и дальше по ступенькам, скатила вниз коляску сосредоточенная мамаша лет шестнадцати. Невзрачненькая, в курточке с самого дешевого рынка, разве что спина гордо не гнулась.

— Говоришь, как беременная, — приняла подсказку извне Павлова.

— Очередной идеей, — гоготнула Елизавета, из-за гремящих в ушах победных фанфар готовая спустить поверженному врагу даже легкую фронду. Кажется, Серпухова именно здесь и именно сейчас испытывала к Насте нечто, похожее на сочувствие.

— Слушай, Лиза, давай пройдемся, — тоном бывалого миротворца предложила Настя, оглянувшись, — у меня ноги затекли, пока я в очереди сидела.

— Ну, давай. Заодно в курс дела введешь, — не стала противоречить Елизавета, чувствуя, что ей, в общем-то, по барабану, где беседовать с Павловой. Победительницу обволокла та приятная расслабленность, когда ни одна мелочь не портит благодушного настроя, и когда все в тему — от теплых джинсов до удачно состряпанного дела, в проекции обещающего множество приятностей.

Анастасия развернулась и пошла с крыльца к тротуару. Ветер вцепился в полы ее плаща, стал теребить и трясти, словно ненавистник рекламы телевизионный пульт.

— Ну, Елизавета, что ты ждешь? Пойдем! — она сделала приглашающий жест рукой, — к тому же, манеру «передачи материала» я уже обдумала на досуге.

Наверное, в последних словах не хватило пораженческих нот. Острая на нюх товарищ по партии вынырнула из счастливого дурмана:

— Что-то ты разговорчивая, — подозрительно заявила Серпухова, краем глаза поглядывая на Павлову. Причем смотрела она сверху вниз не фигурально: среднего роста Анастасия была ниже ее на добрых полголовы.

— Отвлечься пытаюсь, — снова натянув смирительную рубашку покорности, ответила Павлова.

— Знаешь, у молодежи теперь новый лозунг — «Серп и молот, коси и забивай», — утешающим тоном произнесла Елизавета, опять переставшая ненавидеть Павлову: ведь та при всех демаршах уже не конкурентка. Серпухова удивилась собственным примиренческим настроениям. «Прямо хрущевская оттепель», — с недоумением мысленно присвистнула она.

Настя промолчала, старательно огибая встречную толпу. По периметру парка народ ходил охотно и в большом количестве, а дорогу, естественно, уступать не хотел никто. Жлобский мир.

— Что-то здесь тесновато, — загадочно констатировала Настя.

— Нормально, — не согласилась Елизавета: видимо, дух противоречия так просто сдаваться не собирался.

Да вот продолжиться подспудному спору было не суждено. Перед Елизаветой вырос нахальный и явно поддатый паренек лет двадцати двух, не по погоде одетый в футболку расцветки «матрас», выпрямился во весь рост — довольно приличный — и приступил к «знакомству»:

— Слышьте, телки. Особенно ты, длинная. Твоей маме случаем не нужен зять-алкоголик?

— У нее уже есть, — хмуро отсекла Серпухова и попыталась пройти дальше.

— Ну и пошла в кунсткамеру! Кроме старого маньяка на такую, как ты, ни у кого и не встанет. И на человека не похожа, так — рогулька…

Елизавета остановилась. Прохожие уже начали оглядываться. Анастасия почувствовала резкий выброс адреналина, сердце учащенно заколотилось. Она машинально пыталась поймать первое же подозрительное движенье парня, она не знала полного СЦЕНАРИЯ. А парень глянул на Павлову и неожиданно трезво подмигнул, указывая на парковую скамейку.

— Не обращай внимания, Лиза, он пьян в драбадан, — сказала Анастасия, беря Серпухову за локоть. — Давай отойдем.

— Четыре дня пьянка, осталась пива банка! — орал парень, приставая уже к другим прохожим.

— Да у меня в глазах мельтешит от этого электората, — раздраженно бросила Елизавета, направляясь к стоящей в небольшом отдалении скамейке. Ей самой было неясно, почему этот незначительный инцидент завибрировал где-то в районе желудка такой неприятной иглой.

Они уселись. Сердце у Насти прыгало уже где-то ближе к горлу. Она не знала подробного СЦЕНАРИЯ.

— Не, ну какой урод! — Все не могла успокоиться Елизавета.

— Да ладно тебе, — ласково начала Настя, — вдохни полной грудью, Лиза, послушай шум деревьев…

— И машин…

— Посмотри вокруг. И на нас — со стороны. Зацени, кстати, какой гениальный ход для раскрутки партийных лозунгов. Сидят два члена партии, два руководителя — бывший и настоящий, на скамеечке в парке, среди простого народа, обозревают площадку, на которой играют обычные, не блатные и не понтовые дети… Вот бы это заснять… Кстати, о передаче дел, у регионального отделения партии наклюнулся очень любопытный спонсор, хозяин страхового общества… Смотри, смотри, они в футбол играют, а сами-то не больше мяча!

Настя засмеялась, будто поехала крышей, и побежала к площадке.

— Вавка в голове! На самом интересном месте… — недовольно пробурчала Елизавета, выплевывая жвачку точно в урну. Она вообще редко промазывала.