Пепел и страховой бес

Поводыри равнодушно соблюдали дистанцию, значит, пока все правильно. Еще две дамы томились на пороге очередной стеклянной клетки:

— Сегодня Смирнову впаял выговор сам генеральный, — шепнула одна другой и тревожно оглянулась.

В какую сторону оглянулась, Сергей не преминул отметить тоже.

— Смирнов тоже хорош, у них месячный план процентов на десять недовыполнен, — вторая сплетница тоже оглянулась, но ее подсказка поворотом головы была для Ожогова менее интересна. Тетки еще оторопело уставились на салатно-хирургический костюмчик Сергея, но это не имело для него совсем никакого значения.

А на следующем повороте отпали последние колебания. Прячется большой начальник за мощной ореховой дверью, вход в которую стережет секретарша, или — за больнично-белой, отгадал бы и впервые оказавшийся в городе монгол.

— Юленька, — изгибал хребет над столом секретарши лопоухий человечек с жирным пятном на галстуке, — Эти документы важно подписать сегодня же. Обрати внимание Захара Васильевича, что на каждом экземпляре по три подписи. По три!

— Меня ждут, — перебив, сыграл внагляк Пепел, гадая, называл ли Терминатор секретаршу «Юленькой», «Юлией и по батюшке», или вообще игнорировал.

— Да, конечно, — отмахнулась Юленька от лопоухого, — Проходите.

Два поводыря, только лопоухий убрался восвояси, без лишних извинений обшарили Сергея. Прощай, верный тридцать восьмой «Глок».

— Я повредил правую руку, — сумрачно вздохнул Пепел, не представляющий, принято ли здесь после согласия секретарши толкать дверь или предварительно стучаться. Кажется, он вел себя правильно, поскольку два годблина в сером уже потеряли к Сергею интерес и синхронно усаживались в мягкие объятия дивана для посетителей.

Лишь Сергей засек скользнувшую по смазливой мордашке Юленьки тень недовольства, тем не менее, она выкатилась на офисном кресле из-за стола, встала, одернула куцую юбку, трижды стукнула кулачком в лакированный орех и повернула дверную ручку.

Кабинет Караванца поражал простором и минимализмом обстановки. Огромные окна, стол с плоским монитором, и ореховый круглый стол в кольце вишневых кресел.

— Садись, Чеслав, чего застрял в дверях, будто принес дурные вести?

— Руку поранил, — на всякий пожарный отмазался Пепел.

— Очнулся, гипс? — ерничая, но без наезда, Захар Васильевич покинул персональное место за монитором и не погнушался лично выдвинуть гостю вишневое кресло, — Чай, кофе? Чеслав, ты не представляешь, как я за последнюю неделю замотался, хочу на море, где все цветет.

Вопрос заставил задуматься, и Пепел мягко ушел от ответа:

— Пепел мертв.

Захар крякнул, вызвал кнопкой секретаршу и крикнул в на секунду образовавшуюся дверную щель:

— Юля, нам по пятьдесят коньяку!!! — Захар Васильевич подсел за общий стол через два кресла от Сергея, побарабанил пальцами по ореху. — Не спорь, — повернулся он к Ожогову, — это дело обязательно следует сполоснуть.

Из последнего реверанса Сергей сделал вывод, что двойник насчет алкоголя вел здоровый образ жизни, и подыграл:

— Пся крев.

— Рассказывай.

— Он мертв. Мои люди тоже. Рука за пару дней заживет.

— А труп?

— Достался ментам.

— Так ведь теперь нам никто лишний и не нужен? Мои ребята надежно схоронят засвеченные стволы… Операция продолжается?

— Операция продолжается.

Юля, виляя попой, внесла на подносе и поставила перед каждым по рюмке, шоколада и лимонов здесь не предлагали. Также виляя, будто у нее развал схождения колес, секретарша отчалила и плотно прижала за собой ореховую дверь. Караванец пересел на ближайшее кресло и чокнулся:

— Сейчас почистишь перышки, отдохнешь, сдается мне, что ты не только руку, а и челюсть повредил, бубнишь через нос. А вечером тебя ждет еще одна маленькая работа, — не торопясь хлопнуть коньяк, заговорил он приглушено. — Этот шофер, что сюда тебя привез… — Караванец положил перед Сергеем взамен «Глоку» «Макара». — Здесь один патрон, на шоферюгу хватит. Перед выстрелом обязательно скажешь: «Это твой билет в Пекин». Ну, вздрогнули, пан поляк?

Пепел, дернувшись к рюмке правой, скривился, потянулся левой и с демонстративным неудовольствием проглотил солнечную жидкость. И почти одновременно без стука в апартаменты ввинтилась этакая вечно не стареющая тетушка в кремовом легкомысленном костюмчике. Ценой, приблизительно, в штуку зеленых.

— Захарушка, ты не забыл принять таблетки? А это что — коньяк? В это время дня? Ты сам подтачиваешь свое последнее здоровье.

— Чеслав принес хорошие вести, — Захар Васильевич не стал корчить Пеплу рожу, чтобы тот быстрей сгреб с глаз долой пистолет, посему и Сергей не стал стесняться.

— День добрый, Чеслав, вы отрицательно влияете на моего сына. О, у вас брючина в крови, был трудный день?

— Не без того.

— Вы простыли? А как ваши собачки? Знаете, вы меня убедили, я решилась. Я обязательно заведу парочку бойцовых собачек. Вы мне поможете выбрать щенков?

— Чеславу пока не до твоих причуд, мама. Сегодня вечером в двадцать один ноль-ноль у Чеслава встреча с гражданином Бурининым в Сиверской, не доезжая километр до асфальто-битумного завода. — Захар шевелением бровей показал, что рандеву закончено.