Пепел и золото Акелы

– Сонечка, если ждала неделю, подождешь еще чуток, не могу, пузо к позвоночнику прилипло. Кстати, у тебя есть йод, зеленка, марля? – Сергей дернул дверь ванной, но ничего во мраке не разглядел. Щелкнул выключателем. Безнадежно. – Пробки полетели? А ты, Сонечка, как была белоручка, так белоручкой и осталась. Правильно Пиночет тебя тургеневской барышней называл. Это я не в обиду. Ты ведь знаешь, что твой отец мне помог, и я за тебя горло любому перегрызу.

– А убийце моего отца руку пожимал!

Сергей стал очень серьезен.

– Не будь дурой, как я тебя из его лап иначе выцарапать мог? Впрочем, не верь, не бойся, не проси. Мне сейчас во избежание столбняка, как учит медицина, травмы и ссадины обработать надо. Потом восстановить калории. Все разговоры, споры, обиды – после. Маша здесь появлялась? – Пепел опять потянулся к дверной ручке ванной. На самом деле все его неумное балагурство затевалось только для того, чтобы не выдать, насколько Сергея волнует последний вопрос. То, что Маши в квартире не обнаружилось, мягко говоря, грозило твердыми последствиями. Сбежала, не выдержав напряга? Перехватили запасные игроки? Или Соня кому-то сдала, на чьей стороне теперь Соня? Ведь за неделю многое могло измениться? Вербовать себе агентов Вензель умеет не хуже НКВД.

Соня загородила собой дверь ванной и положила руки на плечи Сергею:

– Сереженька, милый…

Сергей взял девичьи руки за запястья и убрал:

– Ладно, вижу, тебе есть, что следует мне безотлагательно сообщить. Валяй.

– Ты ничем не обязан моему отцу, поскольку он приютил тебя не бескорыстно, – хрипло начала девушка.

– Уже интересно, валяй дальше, только пробки я все равно вкручу. – Пепел нашел щиток.

– А за полчаса до тебя сюда явился милицейский майор, на которого мой папа ишачил.

– Понимаю, – потихоньку суровел лицом Пепел. – Дайте мне тридцать серебряников, и я переверну Землю.

– Милиционер хотел, чтобы и я на него работала. Он хотел, чтобы я привела тебя к нему.

– А я бы, значит, побежал на встречу вприпрыжку за милые веники?

– У него был оловянный крестик, который ты ищешь.

Паузу, пока переваривает новость, Сергей скрасил ковырянием в электрическом хозяйстве. В ванной вспыхнул яичный свет и пробился в узенькую щелочку. Соня экономно щелкнула выключателем, щель потемнела.

– Дальше?

– Дальше я его соблазнила и убила.

Еще одна минутная пауза.

– Где труп?

– В ванной.

– Это не отменяет первую помощь при травмах и ссадинах. – Пепел решительно отодвинул Соню с дороги, включил свет и вошел. – Где у тебя вата, зеленка, перекись водорода?.. – За дверью струя воды ударила в умывальник. – А бритву я тебе никогда не прощу! Может, у тебя хотя бы лейкопластырь найдется? Молчишь? На нет и суда нет. Ага, а вот и мои брюки…

Устав слушать такое издевательство, Соня удалилась в комнату.

Умытый Сергей, вернувшись в комнату, первым делом врубил магнитолу.

Улетели белые метели,
Почему же мне ночью не до сна?
Мы с тобой знакомы две недели,
Что же ты со мной делаешь, весна?

– Тьфу, какой сироп, на «Евровидении» таких леденцов объелся. – Сергей завращал ручку настройки. – Чему еще дурному учил тебя покойный мент? – вернулся он к щепетильной теме под музыкальную окрошку.

Весь район сегодня не спит, весь район на танцы спешит…
…Не прощает, не отпускает ветреная печаль.
В солнечный день не…
Прекрасное далеко, не будь ко мне жестоко...

– А вот это в жилу. Ностальжи…

Ты живешь там, где, грех мой не простив,

Золотой цыганский крест упал с груди.

– Он охотится за золотом Акелы. Давай уйдем с этой квартиры. Если пришел один милиционер, значит, придут и другие.

На траву на сырую опустись,
Крест найди и глаза от него не отводи.
На траву на сырую опустись,
Крест найди и глаза от него не отводи.

– Давайте уйдем, – заявила с порога Маша. Как она открыла дверь и приблизилась к комнате, заглушила музыка. – Только я сначала приму ванну. Что за гадость вы слушаете! – Маша, демонстрируя, кто с ее точки зрения тут главный, вырубила магнитолу.

– Соня, это Маша, Маша, это Соня, – галантно представил Пепел дам.

– Мы знакомы, – улыбнулась Мария.

Пепел пытливо покосился на Соню, но промолчал.

– Я не претендую на долю в золоте Акелы, – оправдываясь, выставила вертикально перед собой ладошки дочь антиквара.

– Акела ничего не говорил про золото, он говорил про три миллиона долларов, – практично поправила Маша. – Ладно, это займет пятнадцать минут, – Маша тряхнула флаконом шампуня «Цикл Виталь», – и смываемся, извините за глупый каламбур.

– Не… – растерянно начала Соня.

– Пусть, – зевнул Сергей.

Когда из ванной раздался истошный визг, Пепел велел Соне: