Пепел империй

Это был… то ли кабинет, то ли гостиная. Обои на стенах, тяжелые бархатные портьеры (без окон за ними), массивный комод, фальшивый мраморный камин, на каминной полочке – гипсовые бюстики неизвестных бородатых людей, то ли древнегреческих философов, то ли латиноамериканских диктаторов.

В центре комнаты возвышался стол. Не стоял, а именно возвышался. Монументальное сооружение из красного дерева, обитое сверху зеленым сукном. Не стол, а фортификационное укрепление. На столе были старинный письменный прибор из зеленоватой бронзы, кованая лампа с желтым абажуром, открытый, но неработающий ноутбук, кожаные папки с бумагами.

За всем этим антиквариатом он не сразу увидел хозяина кабинета.

Росту в том было – даже с учетом высокого стула – метра полтора. Сухенький, поджарый старичок в мешковатом зеленом комбинезоне с непонятными золотистыми шевронами на рукавах и погонах. Голова крошечная, седые волосы стрижены коротким ежиком, лицо похоже на сморщенное моченое яблоко.

– Проходи! – все так же отрывисто рявкнул старичок.

Не повиноваться этой команде было невозможно. Несмотря на неказистый вид и маленький рост, Командор был прирожденным лидером. Харизмы и властности – хоть отбавляй, на семерых хватит.

Он прошел и автоматически вытянулся в струну.

– Как зовут? – спросил Командор.

– Не помню, – честно ответил он.

– Буду звать тебя Мут, – сказал Командор. – Сокращенно от «мутант». Понял?

– Так точно, – кивнул Мут. Ему даже понравилось. Да, кличка, да, обидная, но все лучше чем ничего; оказывается, тяжело жить больше месяца без имени.

– Что помнишь о себе? – продолжал допрос Командор.

– Ничего, – сказал Мут.

– Слово «листоноша» тебе о чем-нибудь говорит?

Листоноша… Звучит знакомо, но… Мут напряг память. Напрасно. Пусто.

– Нет.

– Крым?

Крым. Да. Он был в Крыму. Родился там? Нет, не помню. Но был – точно.

– Да, – честно ответил Мут. – Я там бывал. Я узнал мутанта в подземелье. Это крымский ахатин – гигантская виноградная улитка. Я таких уже видел. Больше ничего про Крым не помню.

– Очень хорошо, – покивал Командор. – Продолжим. Имена Сургуч, Филателист, Контейнер тебе о чем-нибудь говорят?

– Нет, – пожал плечами Мут. – Пустой звук.

– Отлично.

Командор сплел пальцы под подбородком и положил на них свою маленькую голову, сдвинув брови к переносице. Мут терпеливо ждал.

– Ладно, – сказал наконец Командор. – Тогда я тебе расскажу. Только факты. Тебя нашли два месяца назад. В коме. С сильнейшими химическими ожогами. Сотрясение мозга, внутреннее кровотечение в области селезенки, пробитая грудная клетка, напряженный пневмоторакс, коллапс левого легкого. По всем законам природы ты должен был сдохнуть от таких ран. Но ты выжил. Это заинтересовало наших медиков. Тебя доставили сюда. Если еще не догадался, ты на одной из баз Последнего Легиона, но об этом позже. Тебя вылечили. Точнее, ты сам вылечился, мы просто поддерживали в тебе жизнь. Восстановил практически все, кроме кожи на лице.

Мут кивнул. Где-то так он себе и представлял свою историю попадания на базу Последнего Легиона. Знать бы еще, что было до того…

– Ты был одет в костюм химзащиты со знаками различия клана Листонош из Крыма. Шеврон «специалиста по особым поручениям», знак «посыльный-дипломат». С собой имел оружие, частично уничтоженное взрывом – полуавтоматический дробовик «Сайга-12» с барабанным магазином, автоматический пистолет Стечкина с прибором для бесшумной и беспламенной стрельбы, проще говоря – глушителем. Ни сумки, ни рюкзака при тебе не было, предположительно они были уничтожены взрывом.

Мут задумался. «Выходит, я был листоношей, что бы это ни значило. Причем не из рядовых. Посыльный-дипломат? А почему без охраны и так серьезно вооруженный?»

Командор тем временем продолжил излагать сухим канцелярским тоном:

– Наша контрразведка предположила, что ты был диверсантом, заброшенным с острова Крым на материк с целью проникновения и уничтожения одной из баз Последнего Легиона. В сумке нес химическую бомбу, при неосторожном обращении она и взорвалась. По другой версии – ты был посыльным, призванным наладить контакт с Легионом, и подвергся нападению племени мутантов из Припяти, пострадал в результате взрыва «грязной» ручной гранаты из обедненного урана, у них таких много. Обе версии сейчас имеют статус рабочих.

Командор сделал паузу.

– В любом случае, контрразведка присвоила тебе нулевой уровень благонадежности, ближе к отрицательному. Ты опасен для Легиона. Если ты хочешь, чтобы мы сохранили тебе жизнь, тебе придется доказать нам обратное. Вопросы?

Мут задумался.

– Что такое листоноши? – наконец спросил он.

Командор нахмурился. Видно было, что эта тема ему неприятна.

– Что ты знаешь о Катастрофе? – спросил он.

– То же, что и все, – развел руками Мут. – Это было давно. Цивилизация погибла. Никто не знает, почему.

– Ага. Значит, общеизвестные вещи ты помнишь? – подозрительно нахмурился Командор.

Вместо ответа Мут пожал плечами.