Пепел к пеплу

— Не знаю, — сказал он. — Думаю, двойник не знает твою сущность, твои мысли. Они самозванцы. Забавно, что мы так долго их не встречали, да?

— Лучше никогда, — сказала я, Ребекка вернулась в здание, ее волосы были растрепаны вокруг лица, камера светилась в руке.

— Бурно, — отметил Декс очевидное.

Ох, неловкий вечер начался.

Ребекка убрала волосы с глаз.

— Кошмар. Может, стоит все перенести в столовую и начать снимать пораньше. Снаружи еще светло, и немного света проникает в окна. Так будет проще.

И не так страшно. Пока персонал покидал школу, мы пошли за своими вещами, чтобы подготовиться к последней ночи.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Наша новая штаб-квартира была жуткой, как я и представляла. Серьезно, школьная столовая и днем не радовала, когда ученики толкались в очереди свете ламп, а поварихи выдавали гадкую еду. Хотя в этой школе они могли подавать филе лосося с киноа. Не важно. Все равно жутко.

Мы выбрали три стола у дальнего угла столовой, откуда было видно дверь, если кто-то войдет. Конечно, над нами были окна, что страдали от ветра, дождя и хвои, и я знала, что нас легко могли достать. Но мелочи придавали ощущение безопасности, даже если оно было лживым.

Мы разложили вещи, и Декс передал по кругу остатки виски, не удивившись отказу Ребекки. Мы выпили в последний раз за шоу. Если бы я не боялась, я бы пустила слезу.

— Подними же чашку, и произнесем тост, — запел он одну из наших любимых песен «Faith No More».

Я подняла пластиковый стаканчик.

— За то, что болит у тебя сильнее всего. За ненормальное, что не станет нормальным.

Он подмигнул мне.

— За нас.

Мы собрали приборы и пошли для последних съемок. Хотя свет вечера проникал в окна, каждый шаг был тревожным и страшным. Не помогало и то, что мы начали с четвертого этажа.

Худшего этажа.

Там, где были умирающие и психически нездоровые.

Я понимала, почему Декс и Ребекка решили пойти туда. В тусклом свете дня это было проще перенести. Свет делал все менее страшным, хотя мы знали, что монстрам плевать на время дня. Я хорошо знала об этом.

Нам толком не требовался фонарь, это радовало, окна были вдоль лестницы и на этаже, пропускали серый свет. Я нервничала, пока мы проходили мимо второго и третьего этажа, пока обходили место, где остановился Гэри Олдмен. Дальше я еще не бывала.

Я глубоко вдохнула и шла перед Дексом и Ребеккой. Хотя они были последними на этом этаже, от них не осталось следов. Ветер сдул пыль, усеял пол хвоей и листьями. Тут было на десять градусов холоднее, эта разница била молотом.

— Тут и в прошлый раз было так холодно? — спросила я, воздух ранил легкие, дыхание вылетало паром.

Декс покачал головой.

— Нет, — его зубы стучали. — Подержитесь вместе, дамы, я быстро, — он сунул камеру мне в руки и побежал по лестнице.

— Декс! — заорала я вслед. — Куда ты?

— За куртками, — крикнул он, приближаясь к третьему этажу.

Я посмотрела на Ребекку, чтобы она сказала, что в порядке. Но она горбилась, обвивая себя руками, лицо было снежного цвета.

— Ты в порядке? — спросила я.

Она сглотнула и кивнула.

— Да. Просто и мне холодно, — она выпрямилась и пошла по коридору, заглядывая в комнаты и озаряя их светом.

— Что ты делаешь? — спросила я, следуя за ней.

— Осматриваюсь, — сказала она, поглядывая в стороны, пока шла. — Когда я была тут в прошлый раз, показалось, что что-то было в одной из комнат.

Конечно, только тот, кто никогда не видел призраков — только огни, звуки и странную музыку — мог бы так смело идти по этажу.

— Что же? — спросила я, не отставая.

— Рисунок на стене, — сказала она, направляя луч фонаря в комнату. — Ага, — она прошла внутрь и встала у проема. Я смотрела, как она водит по стене. Она была права, там что-то было. Черно-красное месиво, словно кто-то рисовал углем и кровью. Тут были раньше психически больные, это не удивляло.

— Что там? — спросила я, не желая подходить ближе.

— Помогите, — мрачно сказала она. — Помогите, они убьют меня, — от ее слов в груди появился лед. Она медленно посмотрела на меня. — Кто они?

Я шагнула в комнату.

— Думаю, это медсестры.

Она выпрямилась.

— Откуда ты знаешь?

— Потому что, — сказала я, глядя на кроссовки, — прошлой ночью, пока я была в комнате отдыха, я видела Шону. Она сказала, что ее убили, не дав даже умереть от болезни. Она сказала, что многих сжигали или душили подушками, чтобы освободить место.

Я ощущала ее взгляд, она решала, говорю ли я правду, сошла ли я с ума. Я подняла голову и увидела, что она вытерла слезу.

— Мне жаль, — сказала она, всхлипнув, и я не сразу поняла, о чем она. — Прости, что так рассказала. Прости, что не подумала о твоих чувствах…

Мое возмущение тут же испарилось.

— Ребекка, — начала я.

— Нет, Перри, дай договорить, — сказала она. — Прошу. Я злюсь, ясно? Я была злой еще до того, как приехала сюда. А тут мне стало плохо. Стало казаться, что я на самом деле беременна. И я испугалась и снова разозлилась. Потому что вы с Дексом решили отказаться от шоу. Оставили меня без работы.

Меня словно ударили в живот.

— Прости. Мы думали о тебе…