Пепел Клааса

Самообладание покидает Аднана, он говорит взволнованно, на лбу его выступает пот, лицо краснеет. Он делает знак Эльзе принести свежего чаю. Девушка выходит и вскоре возвращается с заварочным чайником. Чеченка смотрит на Аднана с восторгом.

— Извините, если я вас обидел, — добавляет сириец негромко. — Возможно, я погорячился.

Молчание.

— Да гори оно все синим пламенем! — неожиданно взрывается Осиртовский. — Культура, человечество — всё! В конце концов, у нас с вами явное преимущество перед минувшими поколениями. Веками люди ждали конца света, а он всё не наступал. И вот нате вам, дождались. Наконец-то! А знаете, как мы докатились до такой жизни? Мы всегда выбираем из двух зол меньшее, чтобы не допустить большего. Добра в чистом виде мы не знаем, поэтому выбираем меньшее зло. Так вот, выбирая меньшее зло, мы сами загоняем себя в тупик, потому что меньшее или большее, а зло — это всё равно зло. Из благих побуждений, из-за желания практических успехов и естественного отвращения к пустому разглагольствованию, мы люди дела, накопили невиданный доселе потенциал зла. В Евангелии сказано: «В начале было Слово». В начале был Логос, Мысль, Познание. А мы всё переиначили, мы поставили на первое место дело. «В начале дело», — решили мы. Вот оно, наше дело. Саморазрушение. Мы избавились от людей слова, вырубили вишнёвые сады, убрали из своей жизни всё бесполезное и остались ни с чем. Мы тысячелетиями строили крематорий, в котором и сгорим теперь. Так давайте поздравим друг друга и повеселимся хоть раз в жизни. Это же изумительно: чего только не выдумает культурный человек на краю могилы! Я призываю насладиться анархической свободой и декадансом, прежде чем мы обратимся в роботов и дикарей. Спляшем на костях предков, погреемся книжными кострами, чёрт подери!

— Думаю, рано опускать руки, — перебивает американец. — У нас есть гораздо более важное преимущество перед прошлыми эпохами, чем неизбежность скорого конца. Мы располагаем стратегическим ресурсом, который может позволить нам сохранить культурные достижения и пережить варварство. Нужен лишь разумный менеджмент и политическая воля.

— Позвольте? — лоб Осиртовского вопросительно морщится. — О каком это стратегическом ресурсе идёт речь?

— Наука и техника. Человек культуры не выдерживает психического давления войны, к которому привычен дикарь. У нас нет иммунитета к жестокости, ни к своей, ни к чужой, весь опыт конфликтов подтверждает это. В прежние времена воюющая цивилизация неизбежно становилась жертвой варварства, но в ближайшем будущем всё может измениться. Если мы сумеем создать роботов-солдат и послать их на войну вместо себя, то впервые за всю историю получим шанс победить варваров, и остаться цивилизованными людьми. Нам нет необходимости превращаться в роботов, если мы создадим настоящих роботов, а им, в свою очередь, не надо быть жестокими, потому что машина не знает страха, у неё нет инстинкта самосохранения. Роботы вполне могли бы вести эффективные боевые действия и при этом не нарушать женевских конвенций. Какие бы потери не несли электронные армии, мы будем расплачиваться только деньгами, но не жизнями.

— Вы, господин Осиртовский, обожествляете культуру, а Вы, Джеймс, — технику. — Аль-Балазури снова заговорил размеренно, почти отрешённо. — И культуру, и технику, сотворил Аллах. Он положил начало миру, и Он же определил конец. Можно прожить без культуры и техники, но нельзя жить без Аллаха. Аллах велик, всё в Его власти, а человек жалок и ничтожен. Нам нужно смириться пред Создателем и не думать о себе слишком высоко. Вы вообразили себя хозяевами своей судьбы, творцами и хранителями культуры. Какое заблуждение!

Ну и уж если совсем откровенно, — Аль Балазури встаёт, лицо его принимает торжественное и несколько скорбное выражение, — все вы распространяете социализм.

Собеседники вопросительно смотрят на него.

— Да, да, все вы социалисты, каждый по-своему. Третий Рейх, Советский Союз, Соединенные Штаты — всё это социалистические чудовища. Что вы несёте миру? Вы только вдумайтесь в смысл понятий, которыми живёт ваше общество: товары массового потребления, средства массовой информации, оружие массового поражения, массовая культура, массовое сознание, массовая безработица. Массы, массы, вас интересуют только массы. Но там где есть массы, там нет человека. И Бога тоже нет. Именно потому и нет человека, что нет Бога. И наоборот: нет Бога, потому что нет человека. Вместо человека у вас — массы, вместо Бога — вожди. Явные, как Ленин и Гитлер, или же тайные как Рокфеллеры, Ротшильды, Моргены или другие хозяева демократии, имён которых массам не сообщают.