Пепел. Книга вторая

– Эй? – пытаюсь привлечь внимание существа. В ответ слышу шорох. Что-то шевелится внутри красной клетки. Значит живое. Хорошо это или плохо не понимаю.

Наручник снять не получается, мои запястья и так слишком изранены, после лаборатории.

Открывается дверь и в проеме появляется Люк с подносом в руках. Он медленно шаг за шагом двигается ко мне, улыбка маньяка-убийцы появляется на его лице. Отползаю к изголовью кровати и смотрю на него в ответ. Я понимаю, что он мне ничего не сделает. Сенатор не позволит поломать игрушку, которая принадлежит ему. Но ведь находится сейчас Люк в этой комнате, точно по указу главы Подземелья и что он приказал ему сделать это загадка для меня.

– Еда. – ставит на кровать поднос и я вижу, что там лежит. Кусок сырого мяса с которого сочится кровь и ломтик хлеба. – О, это не всё тебе.

Люк берёт в руки мясо и бросает в клетку…

Тишина…

Шорох…

Чавканье… не звериное.

– Кто там? – спрашиваю у Люка, но не ожидаю ответа.

– Это новый питомец мистера Эшвуда. – смотрит в клетку разглядывая создание за решеткой. – Интересный экземпляр.

Словно очнувшись Люк с омерзением качает головой и бросает мне кусок хлеба, который падает возле моих ног.

– До скорого куколка.

Уходит и я остаюсь на едине с противными звуками из клетки, что разносится по комнате нагоняя на меня ужас. Что там? Кто там? Неужели Сенатор притащил в Подземелье не мертвого? А если он выберется из своего заточения? Что мне делать? Осматриваю ляписную комнату, но здесь нет ничего чтобы помогло мне. Да и вообще то я прикована к кровати. Пытаюсь снова достать руку из оков, но это всё бесполезно.

В желудке урчит, чувство голода никто не отменял. Смотрю на хлеб и не решаюсь к нему притронуться. После минутных раздумий я разобрала хлеб по крошкам и съела его.

Тем временем в клетке снова тишина.

Я не могу просто так сидеть и ничего не делать. Неизвестность страшит меня. Я должна узнать, что находится со мной в одном помещении. Сползаю с кровати и берусь двумя руками за изголовье, прикладываю все силы, что у меня есть, поворачиваю огромную кровать на сорок пять градусов.

Теперь я вижу кто находится в клетке.

Плавно оседаю на пол, но одна рука остается на верху.

Всматриваюсь в очертания человеческого тела, что находится в двух метрах от меня.

В детское очертание…

Забившись в самый угол клетки, что находится дальше всего от меня сидит ребенок. Скорее всего это мальчик. Его руки и ноги очень тонкие и грязные. Одежда… если лохмотья что находятся на нем можно так назвать не скрывает множество шрамов на его теле. Синяки, ссадины они покрывают его с головы до ног.

Он трясется…

Он боится…

Заламывает свои маленькие пальчики и поглядывает на меня исподлобья.

Его глаза. Они такого же янтарного цвета как у Майкла.

– Я тебя не обижу. – говорю я и протягиваю ему руку.

В ответ он просто жмурит глаза и закрывает лицо руками вталкивая свое исхудавшее тело в прутья клетки. Его страх слишком велик.

– Хорошо. Я не трогаю тебя. – говорю как можно тише и поднимаю ладони вверх, показывая ему тем самым, что от меня опасность не исходит.

В тишине мы сидим несколько минут. Я, прикованная к кровати одного из самых мерзких людей нашего времени и мальчик в клетке, которому нет и шести лет. Сложно сказать сколько ему, может он и старше.

Я пытаюсь делать вид, что занята тем, что разглядываю комнату, но то и дело бросаю взгляд на ребенка. Он тоже поглядывает на меня, сквозь пальцы, но руки от лица не убирает.

Щелчок двери и мы оба вздрагиваем, мальчишка отнимает руки от лица и я вижу как кровь, что сочилась с куска мяса размазана по лицу ребенка. Он в ужасе переползает в противоположный край клетки и снова закрывает лицо руками. Я вижу как его трясет и он пытается отползти ещё дальше, но это невозможно.

Поднимаюсь на ноги и встречаю одноглазый взгляд.

Сенатор осматривает кровать, что теперь стоит по-другому и хмыкает:

– Смотрю ты занялась перестановкой. – плавно обходит кровать двигаясь ко мне. – Впредь обсуди со мной такие моменты. Хорошо?

– Хорошо. – отвечаю я не двигаясь с места. Не думаю, что стоит его злить. Сенатор и так напряжен.

– Хочу задать тебе вопрос. Можно? – говорит Рональд Эшвуд останавливаясь в полуметре от меня. Зачем эта игра? Но мне придется участвовать в ней иначе будет хуже. Это я уяснила живя здесь.

– Конечно.

– Кто тебе дал право распоряжаться этим телом? – говоря это показывает рукой на меня. В его взгляде просыпается ярость, что требует выхода. И находит. Замахивается и бьет по лицу от чего я падаю на кровать, но моя рука остается на верху как у марионетки. Боль в предплечье простреливает меня до кончиков пальцев. Чувствую привкус метала на во рту, от одного его удара моя губа разбита и кровоточит. – Я жду ответа.

Поднимаюсь на ноги стираю кровь с лица свободной рукой и смотрю ему прямо в лицо. Я не знаю, что сказать ему. Любой мой ответ повлечет за собой новые побои. Так что я помолчу. Целее буду. Но это не точно.