Пепел короля, проклятого звездами

«А ты хочешь, чтобы я спорила?» – чуть не вырвалось у меня.

Хорошо, что сдержалась. Я знала, чем бы это кончилось: его озабоченным взглядом, ведь он действительно ждал от меня протеста, и моим новым всплеском эмоций, с которыми придется справляться.

Я просто опять покачала головой.

– Ну и отлично, – кашлянул Райн. – Вот возьми.

Он протянул мне шелковый мешок, с которым заявился в мою комнату.

Я и в этот раз воздержалась от вопросов.

– Это платье, – пояснил он.

– Прекрасно.

– Для встречи.

Встреча. Сказано было с важностью.

«Тебе на это плевать», – напомнила я себе.

Райн ждал, что теперь-то я точно задам вопрос, однако я снова промолчала.

– Это единственное платье, которое я сумел раздобыть. Если оно тебе не понравится, прошу обойтись без возражений.

Он и не думал скрывать своих замыслов. Фактически он пихал меня палкой, словно настоящую змею, и ждал, когда же последует реакция с моей стороны.

Я открыла мешок и мельком взглянула на черное шелковое платье.

Мне сдавило грудь. Шелк, не кожа. После турнира и прочих событий сама мысль о шествии по замку не в доспехах, а в таком облачении…

Но я сказала:

– Сойдет.

Мне просто хотелось, чтобы он исчез.

Однако муж с недавних пор обязательно заканчивал разговор долгим пристальным взглядом, словно хотел еще многое сказать. Его признание угрожало выплеснуться на меня раньше, чем он уйдет. Так повторялось каждый раз.

– Что еще? – нетерпеливо спросила я.

Матерь свидетельница, я чувствовала, как на коже один за другим лопаются швы.

– Одевайся, – наконец произнес Райн, к моему облегчению. – Я вернусь через час.

Когда он ушел, я закрыла дверь и привалилась к ней, выдохнув судорожно, но свободно. Последние минуты наедине с ним дались мне особенно тяжело.

Я не представляла, как себя вести перед сборищем приспешников Райна. Как продержусь столько времени? И вообще, хватит ли меня на эти проклятые часы?

Я не смогу.

«Сможешь, – прошептал мне на ухо Винсент. – Покажи им, какая ты сильная».

Я зажмурилась. Хотелось опереться на этот голос.

Но он, разумеется, смолк. Мой отец снова был мертв.

Я надела это дурацкое платье.

Райн волновался.

Лучше бы мне было понять это не сразу, а немного погодя. Но я слишком быстро уяснила его состояние. Никто из собравшихся не ощутил его беспокойства. Да и с чего бы? Движения Райна были тщательно продуманы. Он играл роль короля-завоевателя с такой же легкостью, с какой прежде играл роли человека в пабе и кровожадного участника состязаний. Добавьте к этому роли моего возлюбленного и похитителя.

Но я-то видела, каково ему на самом деле. На скулах у него играли желваки. Взгляд стал слегка остекленевшим и излишне сосредоточенным. Пальцы непрестанно поправляли манжету, словно ему было некомфортно в этой одежде.

Когда он вернулся в мою комнату, я посмотрела на него, на мгновение утратив бдительность.

Райн был в облегающем черном камзоле с голубыми обшлагами и лентой, повязанной через плечо. Она оттеняла серебряные пуговицы и тонкую металлизированную парчу. Этот наряд до боли напоминал другой, в котором Райн пришел на пир Полулуния – празднество, устроенное Лунным дворцом в его честь. Правда, тогда его волосы ниспадали на плечи, а на подбородке пробивалась щетина, словно Райн и не собирался появляться на балу. Сегодня он был гладко выбрит, а волосы аккуратно собраны в высокую прическу, открывавшую шею. Сзади над воротником выступал фрагмент печати наследника. Крылья были расправлены – я заметила ярко-красные полосы по краям и на кончиках. И…

И…

В это мгновение мне так сдавило горло, что я не могла сглотнуть. Я даже дышать не могла.

На голове Райна я увидела корону – и мне словно дали под дых.

Серебряные зубцы блестели в его волнистых темно-рыжих прядях. Зрелище было невыносимым, ибо на моей памяти эта корона всегда возлежала на гладких светлых волосах отца.

Последний раз я видела ее, когда, перепачканная кровью, она валялась на песке арены, а отец умирал у меня на руках.

Значит, кто-то перешагнул через тело Винсента, чтобы забрать корону? Наверное, какому-то бедняге-слуге велели очистить ее от крови, ошметков кожи и волос, набившихся в маленькие серебряные завитки.

Райн осмотрел меня с ног до головы.

– Хорошо выглядишь.

Последний раз я слышала эти слова от него на пиру в церкви. Тогда я ощутила дрожь во всем теле. Тогда слова несли в себе обещание.

Сейчас они прозвучали лживо.

Платье как платье, и не более того. Обычное. Достойное. Из тонкого шелка, льнущего к телу. Должно быть, его сшили специально для меня, хотя я не представляла, откуда портному известны мои мерки. Фасон без рукавов, но с высоким воротником и асимметричной застежкой на пуговицы.

Втайне я была благодарна, что воротник закрывал печать наследницы.

С недавних пор я избегала зеркал. Отчасти потому, что выглядела паршиво. Но существовала и другая причина, более веская: мне претило – до тошноты – видеть эту отметину. Печать Винсента. Всю ложь, исполненную красными чернилами и въевшуюся мне в кожу. Все вопросы, на которые я уже не получу ответа.