Пепел ковчега

– А при чём здесь он? – Сторож заёрзал в кресле. – Я про того бедолагу хочу рассказать.

– Успеете про бедолагу, – отрезал Кондаков. – Лучше ответьте на мой вопрос.

– Врать не буду. – Сторож потупился. – Часов до пяти он у меня просидел, а то и дольше.

– Чем вы занимались?

– В нарды играли. Он до них большой был охотник.

– Только играли? – Кондаков по-приятельски подмигнул сторожу. – И ничего больше?

– Выпили, конечно… Не без этого, – тяжко вздохнул сторож.

– Кто принёс спиртное?

– Айрапетянц. Говорил, из родного дома коньяк прислали. Предложил отведать… Я коньяк не больно уважаю, но начальнику разве откажешь.

– Вы помните, как он ушёл?

– Вот этот момент у меня из памяти как раз и выпал… Утром просыпаюсь, меня сменщик за плечо тря– сёт. Вижу, что на автобус опаздываю. Потому и попёр через территорию, чтобы угол срезать… По пути на этого ханурика и наткнулся.

– Было уже светло?

– Почти… Я пульс пощупал, вроде живой. Лицо в кровь разбито, глаз не видно. Документов при нём никаких. Но на бомжа не похож. Одет прилично. Я сразу назад и давай звонить во все инстанции. В «Cкорую помощь», в милицию…

– Так милиция всё же была у вас?

– Никак нет. Наотрез отказались. Говорят, только у нас и забот что пьяниц поднимать… А «Cкорая» приехала. Минут этак через сорок.

– Вы хоть имеете представление, что это был за человек?

– Да как-то не интересовался.

– Могилу маршала Востроухова знаете?

– Кто же её не знает! Она одна здесь такая.

– Неизвестный человек лежал далеко от неё?

– Не очень. Шагах в ста.

– Ничего такого, что заслуживало бы внимание следствия, вы на месте происшествия не заметили?

– Честно скажу, не приглядывался.

– Вы подходили к могиле маршала?

– А зачем? Я место происшествия охранял, согласно уставу.

– С этим всё более или менее ясно. Вернёмся чуть назад… Как я понимаю, территорию кладбища вы той ночью не осматривали?

– Каюсь, виноват… Хотел было сходить, пока трезвый был, да директор отговорил. Дескать, нечего там в такую погоду делать. Ещё кости переломаешь.

– Сколько ворот на кладбище?

– Действующие одни. Вы как раз через них сюда и вошли. Есть ещё и запасные, с другой стороны. Но те с весны заколочены.

– Разве при желании их долго открыть?

– Недолго, – согласился сторож. – Но в ту пору всё вокруг перерыто было. На танке не проедешь.

– У кого находились ключи от ворот?

– У меня.

– Айрапетянц их брал?

– Нет.

– Какая-нибудь машина на территорию кладбища заезжала?

– Только «Cкорая помощь» утром.

– А если подумать хорошенько? Автокран заезжал?

– Зачем ему заезжать? Автокран у нас целую неделю стоял.

– Откуда он взялся?

– Поднимал что-то. И вроде бы сломался. Вот его и оставили. А сразу после праздников забрали.

– Номер автокрана вы, конечно, не помните?

– Ещё бы, столько времени прошло! Но это можно выяснить. На проходной ведётся журнал учёта въезда и выезда транспорта. В конце каждого года его сдают сюда, в архив.

Кондаков переглянулся с Цимбаларем, и тот небрежной походочкой вышел из кабинета. Допрос между тем продолжался:

– Свет на территории кладбища появлялся?

– На территории – нет.

Сторож запнулся всего на мгновение, но это не ускользнуло от внимания Кондакова.

– А где появлялся? – Он пристально уставился на сторожа.

– На хоздворе. В вагончике.

– Вас это не насторожило?

– Никак нет. Бывает, что по ночам ребята спешную халтуру делают. Или просто пьют в своей компании… Мы за хоздвор не отвечали. Там раньше свой сторож был, но потом сократили.

Вернулся Цимбаларь, неся в руках затрёпанный канцелярский журнал. За ним семенил растерянный директор.

– Взгляни-ка сюда. – Цимбаларь развернул журнал в том месте, где торчала закладка. – Пять листов улыбнулось! И как раз те, которые нам нужны. Причём вырвали так, что экспертизе делать нечего. Текст уже не восстановишь.

– С умом работали… Кто имеет доступ к архиву? – Кондаков окинул директора суровым взором.

– Все сотрудники конторы, – ответил тот, вытирая с лица обильную испарину. – Мы там гардероб временно оборудовали… Из-за недостатка площади…

– В том числе и вы? – уточнил Кондаков.

– Ну да… Только я туда не захожу! Спросите у кого угодно.

– Когда погиб ваш предшественник?

– Айрапетянц? Нынешней зимой… Или осенью… Нет, всё же зимой. Когда с ним прощались, в клубе новогодняя ёлка стояла.

– Убийцу нашли?

– Ещё нет… Но в прокуратуре сказали, что преступление, скорее всего, не связано с его профессиональной деятельностью.

– Ну-ну… – Саркастически усмехнувшись, Кондаков вернул журнал директору. – За сохранностью документов нужно следить в оба… А вам, Кузьма Аверьянович, советую впредь на посту не бражничать. Даже за компанию с начальником. Добром это не кончится, попомните моё слово.

Заглянув для порядка в пустую сторожку, где под колченогим столом дремала вислоухая дворняга, Цимбаларь сказал:

– Похоже, что всё это дельце обтяпал господин Айрапетянц, царство ему небесное. Автокран загодя пригнал, сторожа на себя отвлёк, а потом ещё и компрометирующие документы уничтожил… Надо бы его по спецучёту проверить.