Пепел кровавой войны

В ушах звенело, а шлейф удушливой пыли, что накрыла покосившуюся террасу, еще не прибило дождем, поэтому Марото не спешил вставать, откашливаясь и размышляя. Чхве погибла. И отец тоже. Оглушенный ко всему прочему падением лицом вниз, Марото чувствовал себя так, как будто отрастил второе сердце и оба теперь разорвались на куски от этих печальных известий. Предположим, еще до того, как Марото с Феннеком успели разомкнуть объятия, та часть стены, что протянулась к северу на четверть мили, рухнула, послав ударную волну вдоль всей линии обороны, так что встреча с погибшими родными и близкими на какое-то время откладывается... Но это лишь означает, что ему предстоит вместить в себя столько горя, сколько он выдержит. И причинить другим вдвое больше вреда, прежде чем погибнет сам. Это как минимум.

Таковы были расчеты Марото, обыденные, как ежедневный восход солнца над морем Демонов.

Наконец он почувствовал, как дождевая влага стекает по шее и пощипывают икры ног, торчащих из-под боевой юбки. Смог вдохнуть горячий воздух, не закашлявшись. Дым перед глазами рассеялся, словно Черная Старуха подавала ясный сигнал, и Марото посмотрел не на запад, где бушевала тотанская армия, а на восток. Великолепное зрелище: до самого горизонта черепичные крыши, похожие на доспех великана. Отеан. Какого демона они до сих пор не отступили в город и не укрылись в одном из оставшихся дворцов, расположенных по его углам?

И что еще важней: какого демона он оглянулся на заднюю дверь, когда чистая и честная смерть стучится в переднюю? Когда-то его называли Бесстрашным Варваром, и хотя Марото подозревал, что в устах Хортрэпа этот титул звучал насмешливо, нельзя отрицать, что в молодости он сначала бросался в драку и лишь потом думал о последствиях. Демоны его подери, он и сейчас делает то же самое... Да, возможно, он худо-бедно научился избегать неприятностей, но каждый раз, когда смерть призывала его, он не задергивал шторы и не прятался в шкафчике под мойкой.

Но все же где-то на Джекс-Тоте он потерял свои яйца... а также печень, селезенку и все другие органы, отвечающие за храбрость. Да, в этой Ассамблее вексов собрались жуткие уроды, тут и сомневаться не приходится, но насколько легче было бы сейчас Феннеку и остальным кобальтовым, если бы в тотанском плену Марото выбрал достойную смерть и не предал Звезду, открыв монстрам дорогу в Отеан? Раньше он рисковал собственной шеей, спасая других, этим Марото всегда был хорош; так какое же необъяснимое колдовство заставило его больше ценить личную шкуру, чем жизнь друзей? Неужели это и в самом деле произошло потому, что, повстречавшись с Пурной и ее компанией, Марото стал получать от жизни больше, чем прежде, и воспринимать ее как нечто такое, о чем стоит беспокоиться? Какая ирония — едва Марото научился ценить свое существование, он перестал вести жизнь, достойную того, чтобы ею дорожить.

Но может быть, он вернулся теперь на правильный путь, если жалеет о том, что не умер?

— Живой, — не спросил, а определил Феннек, и Марото с помощью старого друга поднялся на ноги. Проследив за его взглядом на заливаемый дождем город, Феннек добавил: — Плохие новости, варвар. Я только что получил приказ с почтовым ягнятником императрицы. Наша последняя линия обороны будет именно такой героической, как я и надеялся.

— В жопу... — Марото зашелся в кашле, а затем выплюнул липкий ком из раздраженного горла. — В жопу все это! Последняя линия обороны — это для неудачников, Феннек, но не для нас! Нужно отступить в город прямо сейчас, пока еще осталось время. Если мы вырвемся, то сможем укрыться в одном из дворцов и...

— То же самое нам и приказывают. — Одну лапу Феннек положил на плечо Марото, а второй сжимал свиток пергамента. — Или почти то же самое. Только мы отступим не во дворец, а к надвратной башне в самом сердце Отеана. То есть попытаемся отступить.

— Что еще за надвратная башня? — Марото, прищурившись, всмотрелся в туман. — Что-то вроде тайных Врат, существование которых непорочные скрывали от иноземцев все это время?

— Нет, не тайные Врата, а самые обычные ворота — вон там. — Феннек указал на бледную полоску, разделявшую море домов. — Эта стена идет от Летнего дворца на севере до Зимнего в бухте Отеана и делит город на две части. Пока мы удерживали этот замок, непорочные вывели всех жителей Западного Отеана в Восточный, за стену... А теперь мы должны последовать за ними.

— При всем уважении, приятель, как вышло, что мы до сих пор не отправились туда? — спросил Марото, отказываясь поверить, что из всех людей именно Феннеку нужно объяснять, что такое тактическое отступление.

— Потому что это не просто покинутый город, а настоящая волчья яма. Половину столицы превратили в самую большую ловушку, какую только видела Звезда, а нам отвели роль приманки. Пока тотанцы преследуют бегущего врага, у них не будет времени осмотреть окрестности, а потом станет уже поздно. Ее изящество соблаговолила прислать мне эту карту с единственным безопасным проходом через западную часть города.