Пепел кровавой войны

София задумалась и снова попробовала встать. Похоже, они способны выдержать ее вес. По крайней мере, она на это надеялась. Мысль о том, что она позволит Элувейти и всем остальным членам предательского совета как ни в чем не бывало управлять Диадемой, вызывала изжогу. София могла бы опрокинуть стол на Бориса, свернуть ему тощую шею и выбраться из тюрьмы. Но ей не уйти далеко в таком состоянии, без Мордолиза, показывающего дорогу… и расчищающего ее при необходимости.

Помимо того, что София сомневалась в своей способности проявить жестокость, которую требует ситуация, она попросту устала. Устала от всего. «Ситуация ничего не требует, — напомнила она себе. — Это люди требуют». И прошло очень много времени с тех пор, как она в последний раз сделала маленький шаг, о котором все так часто забывают, — шаг к тому, чего она хотела, а не к тому, что было нужно.

— Индсорит… — сказала София, вставая, и от решения забыть про все остальное ее ноги перестали дрожать, а боль в спине исчезла без следа. — Помоги освободить ее, и ты получишь мою клятву. Мы уйдем вместе и не будем мстить тем, кто навредил нам.

— София… Индсорит умерла. — Борис положил руку ей на плечо.

Горло сжалось, вулканический пол камеры закачался под ногами. Она устояла, но от потрясения не могла произнести ни слова, лишь с ужасом смотрела на продолжавшего что-то объяснять Бориса.

— Мне очень жаль. Ее уже казнили. Провели еще одно голосование и решили сначала казнить ее, а не вас обеих сразу. Растянуть представление… Хрр!

София схватила Бориса за шею, мускулы, привыкшие иметь дело с более крепким материалом, чем кости и плоть, напряглись, Борис выпучил глаза… А затем она отшвырнула его, рухнула на койку и закрыла лицо руками.

А чего еще она ожидала? Что Борис достанет демона из кармана, пожелает им счастливого пути и София с Индсорит отправятся навстречу новым приключениям? Драть-передрать…

— Я понимаю вашу печаль, — пробормотал Борис из мира, оставшегося где-то далеко от затуманенного чудовищным горем разума Софии. — Но если мы собрались идти, то это нужно сделать прямо сейчас.

Куда ей идти? Почему она должна куда-то идти? Что ей нужно в этом мире? Почему бы не остаться здесь и не принять то, что ей уготовано? Почему бы сразу не покончить со всем этим?

Почему?

Потому что мир как раз и хочет, чтобы она сдалась, и пошел он в жопу, этот мир.

— Идем, — сказала она, пошатнувшись и сделав босыми ногами шаг к блаженствующим на полу охранникам. Выбрать, у кого из этих недоносков самые лучшие сапоги, обуться и быстро на выход — в таком порядке. — Я поклянусь сделать все, чего ты пожелаешь, Борис, как только выведешь меня из этой дыры.

Она забрала вересковую трубку из безвольной руки охранника, затем сняла с его пояса кисет, чтобы было в чем хранить свое богатство.

— Хорошо, — сказал Борис. — Хорошо. Но приберегите клятвы, пока мы не вернем вашу собаку. Не обижайтесь, но одно дело — просто слово, и совсем другое — клятва своим демоном.

— Мордолиз? — обернулась к Борису София. Почти угасшая свеча в ее груди снова вспыхнула высоким пламенем. — Он жив?

— Я этого не говорил, — испуганно произнес Борис. — Но знаю, где держат то, что от него осталось, и хочу, чтобы вы забрали это с собой. В городе и так достаточно призраков.

Глава 8

Даже отсюда, из-за леса шипов, что венчал крепостную стену Дарниелла, невозможно было разглядеть новую непорочновскую стену далеко на востоке, но вид, несомненно, открывался ошеломляющий. Послеполуденное солнце отражалось в голубых водах пролива, сияя над многочисленными бурыми островами и багряными азгаротийскими парусами, столпившимися у входа в бухту. Флот Дарниелла был не таким большим, как у Диадемы, но, глядя на черные корабли у причалов и толпу цепистов, все еще заполнявших набережную, Марото решил, что в этом случае можно говорить о превосходстве качества над количеством. На азгаротийских фрегатах и шлюпах плавали настоящие моряки, тогда как в имперском флоте мало кто успел побывать в серьезных переделках до того, как отправился к Джекс-Тоту. Куда больше здесь было церковников и толстосумов, чем матросов и солдат, а в трюмах хранились не оружие и припасы, а предметы искусства, изысканные вина и другие сокровища. Вороненая Цепь словно бы собиралась переселиться в Затонувшее королевство, а не вести с ним войну, в чем убеждал святой престол азгаротийскую элиту.

Но даже если бы у Марото изо рта вытащили кляп, прежде чем воткнуть кол в задницу, он бы не стал тратить последние вздохи на попытку что-то объяснить это людям, которые все равно не станут слушать. Уж лучше оправдаться перед Бань, Ники Хюн и Донг Воном, а когда из этого, конечно же, ничего не выйдет, хотя бы извиниться за то, что потащил их за собой. Можно было бы и догадаться, что, как только он раскроет свое имя святому престолу, цеписты всерьез заинтересуются остальными тремя потерпевшими кораблекрушение, которые приплыли вместе с ним с Джекс-Тота.