Пепел кровавой войны

Но было уже поздно, потому что даже с повязкой на глазу она увидела это… и это увидело ее. Врата раздувались, выпирая наружу, все выше и выше — золотая бездна зрачка в окружении огромной, размером с весь город, черной радужки. Чи Хён закричала и почувствовала, как вместе с ней кричит вся Звезда в бессловесном реквиеме всему роду смертных.

Глава 30

София была не из тех, кто бахвалится своими воинскими умениями. Поэтому она и дожила до преклонных лет, выдержав множество поединков с невероятно малыми шансами на победу. Да, ее послужной список говорил сам за себя. Хотя самый главный урок, которому научило ее оружие, таков: не имеет значения, сколько схваток ты выиграла, важна только та, в которой ты уступила.

И, судя по тому, как все развивалось, на этот раз ей придется тяжко.

Упырь в одежде из тараканов, с которым она дралась в расплавленных недрах Джекс-Тота, был быстрее самых быстрых и хитрее самых хитрых — иными словами, быстрее, чем сама София, да и хитрее в придачу. Она не могла даже перевести дух, не говоря уже о том, чтобы вышибить дух из противника. Ноги гудели от беспрерывного шлепанья по тающей плоти, которая затопила тронный зал, руки отваливались от размахивания тяжелым молотом, унаследованным от сестры Портолес. Из общения с Хортрэпом София усвоила, что ни в коем случае нельзя позволять колдуну прикоснуться к тебе, но уже после того, как она в первый раз уклонилась от захвата тотанца, стало ясно: вопрос не в том, доберется он до нее или нет, а в том, когда это произойдет. Ей еще не приходилось сражаться с таким подвижным или таким неутомимым противником, и с каждым защитным маневром, с каждым безуспешным выпадом усталость все больше растекалась по телу. В присутствии Мордолиза она всегда получала прилив сил, но теперь этого не было и в помине, однако София не решалась оглянуться на другую тотанку и узнать, проглочен ее демон или продолжает сопротивляться. Стоит хоть на мгновение отвести взгляд от чудовищного супостата, и тебе конец.

Единственная причина, по которой Холодный Кобальт еще оставалась жива, — это то, что жрец и в самом деле очень боялся прикосновения к святой стали. Похоже, ноги у него были без костей, поскольку позволяли изгибаться поистине непристойным образом, чтобы не задеть черный молот. Но монстр то и дело пытался ударить ее по голове призрачной рукой, поэтому танец затянулся; они так и шлепали ногами по дну грязной миски с тушеным мясом, в которую превратился тронный зал.

Враг снова попытался вцепиться в лицо, но София, вместо того чтобы отступить, бросилась вперед, нацелив удар молота прямо в сморщенный нос. В следующее мгновение тотанец оказался в десяти футах от нее, взлетев на трон через один от того, к которому был привязан Хортрэп. София не успела восстановить равновесие, прежде чем противник снова атаковал, зато успела заметить нож, висящий над коленями Хортрэпа и медленно, но упорно разрезающий липкую паутину, причем его не держала ничья рука. Ну, Хортрэп, давай!

Она совсем чуть-чуть отвлеклась на эту попытку освободиться. Можно сказать, почти нисколько не отвлеклась. Но этого хватило, чтобы потерять все. Провались ты в преисподнюю, Хортрэп!

София запоздало подняла молот, чтобы встретить атакующего жреца, но его призрачная левая рука коснулась ее виска и погрузилась в череп. Пять ледяных пальцев вонзились в мозг, шершавые костяные кольца ушли под кожу. Рана, вероятно, была смертельной. София стала монстром, монстр стал ею, их души смешались, так же как и плоть.

Лейб, поющий ей в темноте под осинами, где только искры костра освещали сброшенные сапоги и забытые миски с репой.

Непристойные гимны, звучащие над неосвещенным пространством глубоко под миром.

Языческая оргия, что разворачивается у корней дерева, почти достигшего небес, но срезанного безжалостными руками.

Предсмертное дыхание Пао Пастушка, улетающее туда, где звезды целуются с горами в небе над Курском.

Последний вздох отвергнутой богини и первый глоток воздуха после того, как она получила второй шанс.

Индсорит, задыхающаяся и умоляющая отпустить ее, и цепкие пальцы Софии, сжимающие ей горло.

София, задыхающаяся в борьбе с Марото в его пугающе правдоподобных фантазиях, вдавливающая его череп в эти ищущие пальцы.